Как министр он, безусловно, не прав.
И хоть и не виноват, то хотя бы ошибается. И его императорская воля
требует исправить его деятельность и, если надо, то наказать, чтобы
лучше понял.
Но вот как святого он его никак не
понимал и, честно говоря, не знал. Может так будет хорошо, может
быть плохо. Он ведь не Небожитель, не может четко прослеживать
будущее. То есть ехать ему надо, он уже представлял, что творится в
губерниях. Где-то начались уже открытые бунты, где-то до них не
дошло, но, видимо, обязательно дойдет. И, по-видимому, он прав,
причиной стали шумные слухи о святом. Он было хотел отправить туда
войска, но раз он хочет…
- Сделаем так, - наконец решил
самодержавец, - ты поедешь, но не только как святой, но и как мой
полномочный представитель со всеми властными прерогативами. Тебе
будут подчиняться армейские части, полиция, жандармерия, любые твои
приказы, какими бы глупыми на первый взгляд не были, станут
обязательными к выполнению. Я сейчас же соберу соответствующих
начальников, а те отправят приказы по своим ведомствам. Я же
отправлю общий императорский указ. Такова моя воля и нечего тут
кривить губы!
Перед отъездом Макурин все же
умудрился поругаться с его величеством императором Николаем. Слава
Богу, уже можно было. Святой, наверняка, был единственный человек в
тамошней феодальной России XIX века, кто и психологически, как
попаданец демократического XXI века, и по положению, землевладелец
выше среднего достатка и своего рода посланник Божий, чувствовал
себя практически равным и разрешал себе вежливо ругаться с
монархом.
А предметом своего спора они выбрали
довольно многочисленный – целый полк, при чем не обычный армейский,
а элитный гвардейский. Ни с того, ни с чего Самодержец вдруг решил,
что святой нуждается в такой дорожной охране, хотя сам даже в самое
опасное время брал в самом лучшем случае десяток жандармов или
зачастую гвардейцев.
Сам Макурин никогда не собирался так
отгораживаться от простого народа, особенно в это спокойное время,
как эпоха Николая I. Что там был за почти тридцать лет? Не беря в
счет восстание декабристов, это, по сути, итог уже правления его
брата Александра I, то какие-то картофельные и холерные восстания.
По сравнению с бунтом Емельяна Пугачева эпохи его бабки Екатерины
Великой, или «освободительные» восстания правления сына Александра
II Освободителя, в целом – тьфу! Зачем ему такая охрана – таскать
по бездорожью с такой-то матери тысячи блестящих некогда
гвардейцев?