Самодержец правильно понял святого,
улыбнулся:
- Тебя пока Господь лечил, так
сверкающим поверхностью окружил, что все уже стало ясно.
Теперь уже Макурин удивился:
- Я чувствовал десницу Господа
Нашего. Но чтобы еще увидеть его влияние!
Он перекрестился, а затем
перекрестились и остальные. Помолчали, остужая бойкий ход мысли.
Потом Чернышев, вздохнув и извинительно улыбнувшись окружающим –
дела! – продолжил.
Макурин, понимая, что это будущее не
из его мира, слушал уже внимательно. Хотя ничего нового военный
министр не сказал. Русская армия наступала по двум направлениям:
континентальное, через Балканы и Кавказское. Черное море, с одной
стороны, их разделяло. С другой стороны, соединяло, поскольку оба
крыла армии тянулись к побережью.
Турки в свою очередь также
оборонялись по двум стратегическим направлениям, там ничего нового
не было. И динамика была такая же. В XIX веке Россия уже твердо
наступала, а туркам оставалось лишь обороняться. Эта страна жила
только в прошлым. И Макурин лишь остерегал императора не сделать
большую ошибку - не помогать ей в момент слабости. Турки все равно
добра не вспомнят, быстро «отблагодарят». А так еще не скоро, до
четвертого тысячелетия, как минимум, разговаривать с ним, как с
цивилизованными, будет нельзя.
Вообще, попаданец, помня о
значительной роли европейского юга, считал, что эта война должна, в
первую очередь, быть вспомогательной. В плане укрепить
стратегическое значение Россиив этом районе не только в военном
плане, но и экономическом, чтобы не один враг, что мусульманский,
что христианский не осмелился бы напасть.
Макурин понимал, что говоря так, он
становится джентльменом в плохом значении этого слова. Джентльмен,
прежде всего, хозяин своего слова, хочет давать его, хочет – дает
обратно. Ведь зарекался оставлять свою роль, как попаданец -
прогрессор, чтобы не попасть под глаза потомков. А все одно, не
выдержал, пролез. И отговорка у него какая-то не очень хорошая, –
дескать, и так уже пролез с экономическими реформами, один сахар
чего стоит, можешь и дальше. Вот ведь собака злая!
Мысленно вздохнул, но все-таки довел
до императора мысль: - стратегическая цель России не только в этой
войне, а в целом во всем правление вашего величества, - он
посмотрел на Николая строго, как на малолетнего не понимающего
ученика, - укрепиться на Черноморском побережье. Кус этот очень
сладок, его будут стремиться захватить не только Турция, но и
Европейские страны. Не ровен час, перед Россией появится враждебная
коалиция на юге. Надо быть к этому готовыми еще лет двести –
триста.