Девчонки вернулись в родной корпус,
опять усталые, но на этот раз счастливые прогулкой. Когда собрались
в фойе, было сообщено, что на целых два часа все предоставлены сами
себе. При этом вожатая Маргарита сказала:
— И подумайте над названием для
своей половинки отряда.
— Потом мы соберемся и обсудим, что
у нас получится, — добавила вожатая Светлана. — Только отнеситесь
серьёзно, у всех будут головные уборы с вышитыми
названиями.
— Забегая вперед. Потом эти предметы
станут сувенирами — одними из лучших, что вы увезете домой. —
Маргарита подмигнула отряду, они со Светланой заговорщически
переглянулись, давая понять, что сувениры будут всякие.
— И напоследок о дисциплине. –
Впервые в интонации вожатой почувствовалась не наигранная, а вполне
серьезная строгость. И так примечательный тембр голоса Маргариты
стал почти стальным — деревянная флейта задышала морозным воздухом.
— Вы можете отсутствовать на объявленных сборах, не ходить вместе
со всеми завтракать и обедать.
— Всего-то останетесь голодными или
будете не в курсе событий, — сказала Светлана, интонации ее
наполнил тот же лёд, звонкий голос выстукивал на ксилофоне из
сосулек.
— Вам ничего не грозит за
игнорирование общего распорядка.
— Только мы немного расстроимся, —
теперь вожатые переглянулись без тени улыбок, они начинали
пугать.
— Категорически запрещается только…,
— эти слова были просто созданы для Маргариты в ее строгой
ипостаси.
— …Покидать пределы лагеря и
самостоятельно купаться в море. — Ледяной ксилофон Светланы
зачитывал смертный приговор. — Отсутствовать с момента последнего
общего сбора разрешается не более трех часов.
— Иначе вас будут искать, а когда
найдут — вручат наручный навигатор. — Всем было очень интересно,
что это за штука, но, ни одного вопроса задано не было.
— Телевизор в полном вашем
распоряжении, как здесь, так и в зале для плохой погоды на нашем
этаже, — Светлана снова была добра.
— Идите осмотрите зал сами, он прямо
напротив лифта, а нам пора убегать к начальству, — Маргарита
осчастливила всех своей острой улыбкой и вожатые ушли, как ни в чём
ни бывало.
Светлана и Маргарита вошли в кабинет
директора. В приемной сидела секретарша, она ничего не спросила,
лишь кивнула. Спартак Петрович стоял у большого открытого настежь
окна, руки его были сцеплены за спиной, плечи расправлены — он с
видимым удовольствием дышал свежим воздухом и любовался видом,
который с высоты директорского кабинета отдаленно напоминал карту
на экране. Сквозь рощи парков просматривалась огромная восьмерка
«Кристалла», виднелись кое-какие детали не прикрытые буйной летней
зеленью: корты и спортивные площадки, и конечно черно-коричневый
куб котельной с торчащей короткой, словно обрубленной посредине
трубой.