***
Было странно-забавным, но ни один из Гильдии Артефакторов не мог
бы точно назвать местоположение их здания. Говорят, что это где-то
в Кардиффе, но никто не смог бы ни подтвердить, ни опровергнуть эту
информацию.
Когда выпускник, достигший совершеннолетия и поскитавшийся по
разного рода практикам, почувствует, что его призвание — это
артефакты, он подаёт прошение в Министерство, в отдел Тайн. В
условленный день и час заявителя встречали в Атриуме — и
сопровождали в Сектор Девять и Одна Десятая. Несмотря на странное
название, которое отваживало тех, кто был не уверен в себе (и
людях, скрывающихся за такими названиями отделов), сектор
представлял собой всего лишь одну продолговатую комнату, где
молодого мага собеседовало несколько невыразимцев. При
удовлетворительных результатах устного экзамена, проверки
выпускного табеля, лёгкой легилименции для проверки «чистоты
устремлений» ищущего знаний в области артефакторики, один из
невыразимцев трансгрессировал с магом в Зал Гильдии. Дальше для
каждого начиналось своё путешествие. Кто-то становился на путь
искателя древних, затерянных артефактов. Находки случались редко,
но зачастую экспедиции находили настоящие сокровища в виде
утерянных рецептов или формул чароплетения. Кто-то становился
теоретиком, уходя в зубодробительные дебри магической
артефакторской науки, корпя над возможными моделями предметного
колдовства. А кто-то становился создателями артефактов —
артефакторами.
Гарри как сейчас помнил первые месяцы в Гильдии. Большее
количество неверных ответов он не давал даже на Первом курсе
Зельеварения. Казалось, что ничего из вынесенных из Хогвартса
знаний не могло принести пользу в этих стенах. Его познания были
либо поверхностными, либо в корне отличались от нужных — и это
после такого тщательного собеседования! От отчаяния спасали только
совместные ужины в общей трапезной, где все неофиты, вне
зависимости от своего специалитета, собирались за едой. Все
жаловались на сложность обучения, скорое подтверждение первой
ступени обучения некоторых доводило до полного отчаяния. Но об этом
времени Поттер-Томпсон вспоминал как о лучшем этапе жизни. Магия и
свобода от войны, что ещё было нужно?..
Поэтому трансгрессировал маг уже с улыбкой — к тому же, тут его
помнили ещё по летним визитам, так что идти по широким коридорам,
чеканя шаг по идеально гладким плитам, было вдвойне приятно.