Чертовы тридцать лет.
Чертов плоский круг времени.
* * *
Ответ-приглашение в Хогвартс прибыло уже к вечеру.
Артефактор решил встать с койки и спуститься вниз — пора уже
показать местным доходягам, как потерянные на тропах времени Герои
умеют хлестать шотландский огневиски. И видит вся Великая Четверка,
у него есть вагон причин для этого!
Подмигнув первой же миловидной ведьмочке, он заказал себе
бутылку — надо же с чего-то начинать вечер.
Заползая по лестнице в номер, Гарри с сожалением ощущал, что та
пустота, которая поселилась в нём после выброса из своего времени,
осталась нетронутой алкоголем.
С некоторым дерьмом просто придется научиться жить. Опять.
* * *
— Я рад, что мы так скоро с вами встретились, мистер Поттер.
Пронзительные глаза директора глядели на Гарри.
Тот не стал отводить глаз, в конце концов, так будет проще — и
нырнул прямо навстречу разворачивающейся легилиментной сетке
Дамблдора.
К своим двадцати семи годам (восемь из которых его пытались
убить разными противоестественными способами), Гарри точно
представлял свои слабости. К ним относилась окклюменция, устные
повествования и холодный расчёт. Конечно, список был длиннее, но
Поттер просил нас не углубляться в описания.
Так что активируя приложенный к письму одноразовый порт-ключ, он
уже знал, что всё покажет Дамблдору сам, безо всяких слизеринств и
попыток двойной игры.
Он стоял перед директором с открытым коридором памяти: начиная
от первого письма-приглашения в Хогвартс и заканчивая их беседой на
Том-Самом-Вокзале. После Поттер отрывками показал Победу, речь у
могилы Дамблдора, восстановление Хогвартса, портрет Снейпа — и
океан траурных флагов, которые, казалось, не опускались целый
год.
— Гарри, мой мальчик…
Дамблдор как-то сразу осунулся и постарел. Он бессильно осел в
наколдованном кресле; такое же появилось и за спиной гостя.
— Как же я ошибался…
Не этой реакции ждал путешественник, ой не этой…
Гарри не смел даже пошевелиться; да он и подумать не мог, чтобы
устроиться в мягком фиолетовом кресле поудобнее, всё словно кололо
его, сам воздух и каждый предмет из окружения. Как не пытался
артефактор думать об океане и держать себя в руках, живот
предательски подводило. От уверенного и относительного спокойствия
первых минут встречи не осталось и следа. Почему-то он был уверен,
что директор усмехнётся в бороду, хитро поглядит на него из-за
очков-половинок — и даст ему план действий… Поттер, ты идиот.
Клинический, неизлечимый идиот.