Он уснул в одежде и ботинках. Конечно, бывало и хуже: в Гильдии,
например, не всегда удавалось добираться до кровати — так что Гарри
засыпал за свитками в общем зале Библиотеки.
Хмурое рассветное небо разливалось за стрельчатым высоким окном.
С чувством тревоги, оставшегося после очень сумбурного и тяжелого
сна, Гарри взглянул на зачарованный календарь — к счастью,
начиналось воскресенье.
Почувствовав себя лучше от осознания целого выходного впереди,
Гарри сел на кровати, стянул ботинки, носки, и направился в ванную,
сбрасывая остальные вещи на ходу. Душ должен был помочь ему не
столько проснуться, сколько смыть остатки видения, душащего его
даже наяву своими яркими образами.
Горячая вода смывала опасения и страхи; невозможно было
зацикливаться на своих страхах, стоя у пропасти целого мира.
Сызнова искать крестражи было и сложной, и рискованной задачей —
но цель заслуживала усилий. Да и мог ли он остаться в стороне? Как
можно было бы спокойно смотреть на гибель целого поколения? На тех,
кто был как две капли воды похожи на самых близких людей?..
Подставив лицо под струи, Гарри почувствовал желанную тишину
внутри.
После душа ему нестерпимо захотелось полетать. Ощутить заново
вкус этих мест, полюбоваться с высоты полем для квиддича, вдохнуть
туманного воздуха, от которого по всему телу разбегаются мурашки…
Чудовищно было осознавать, что те же эмоции по отношению к Замку и
его окрестностям испытывал когда-то и Том Реддл, глупый мальчишка,
разбивший свою душу на куски — и ступивший на тропу, с которой уже
не сойти.
Гарри зашёл в гостиную, но остановился на пороге. Всё было таким
же, как и перед его уходом вчера, — но неуловимо другим.
Он не был Грозным Глазом — и никогда не питал иллюзий на сей
счёт; не было у него и легендарного артефакта, фиксирующего и чары,
видящего сквозь мгновения. Но Гарри был готов поставить свою
палочку на то, что кто-то шарил в его комнатах. Его интуиция,
которая лет с пятнадцати балансировала на грани паранойи, и
обточенная Гильдией, заворочалась в подкорке, словно сторожевой
пёс. Артефактор кинул лёгкие чары-ищейки. Почти невидимые глазу
нити начали тянуться от его ног к стенам и дверям; они скользили по
полкам шкафа и поверхности стола и призывно засветились у входа,
выделяя нарушенные звенья защиты.