Место, где меня заперли, выглядело так, будто я попал в дешевый сериал про Средневековье. Стены и пол из серого камня, дощатый потолок с выступающими потемневшими балками, добротная крепкая деревянная кровать, заправленная бельем из грубой небеленой ткани и шерстяным одеялом, стол, стул и тумбочка с кувшином воды. Вот и вся обстановка. Никакой двери в дополнительное помещение я не нашел. Зато обнаружил пустое ведро в углу. И чутье подсказывало, что именно оно и должно было служить тем целям, ради которых я провел этот осмотр.
– Зашибись, – хрипло прогнусавил я на тарабарском и тут же скривился.
Пересилив себя, воспользовался ведром и сразу порадовался, что забитый нос не дает ощутить амбре.
Мой взгляд упал на распахнутое настежь окно, и я высунулся из него по пояс, в надежде найти выход. Но тут же отпрянул, встал сбоку и уже с безопасной позиции посмотрел на улицу.
Комната находилась на невообразимой высоте, а под окном разверзлась глубокая пропасть, дна которой я так и не увидел. И куда меня занесло? Что-то не припомню никаких принцев с фамилией Вельсикс, если я правильно вчера услышал. Хотя политика никогда особенно не волновала меня, а уж разные монархи и их отпрыски тем более. Да и пресловутый жезл, коим так умело орудовал проклятый Жак, вряд ли являлся среднестатистической вещицей.
Дальше моим раздумьям уйти не удалось, поскольку послышались голоса, и дверь в комнату распахнулась.
В проеме появился Жак и быстро осмотрел помещение. Мельком взглянул на меня, принюхался и направился прямиком к ведру. Стало донельзя противно. Я стиснул зубы, сложил руки на груди и подпер спиной стену.
Жак, не обращая на меня внимания, взял ведро, подошел к окну и выплеснул содержимое наружу. Я только рот раскрыл от удивления.
– Можно входить, лорд Гадикинс! – пробасил он, убирая злосчастную жестянку.
В комнату вкатился вчерашний рыжий колобок, и сразу же вцепился в меня взглядом.
– Почему он на ногах? Ты что убрал следы побоев, идиот? – напустился он на своего подчиненного.
– Мне пришлось, – нехотя признался Жак. – У парня есть дар. От боли сила вышла из-под контроля. Нельзя было оставлять его в таком состоянии.
– Чушь! – заорал Гади-как-там-его. – Ты мне своей грязной волшбой голову не морочь! Сказано было проучить. А ты что?! Сделай так, чтобы он осознал, что его ждет, если не подчинится.