Черная маска полностью скрывала лицо здоровяка, и определить его эмоции не удавалось. Жак сжал кулаки. Мне показалось, что он вот-вот сорвется и выскажет толстяку наболевшее. Но нет. Он достал из-за пояса жезл, нарисовал в воздухе зигзаг перед моим носом, и я тут же рухнул ничком на рядом стоящую кровать. Дикая всепоглощающая боль разлилась по всему телу.
– Вот так-то лучше, – усмехнулся рыжий лорд улыбочкой садиста. – Теперь слушай меня, мразь. В наших силах заставить тебя постоянно испытывать мучения. Но если ты будешь слушаться и выполнять все, что мы скажем, Жак уберет эти неприятные ощущения. Согласен?
Слова долетали до меня будто издалека, я ничего не понимал, и лишь одно желание владело моим разумом – избавиться от боли любой ценой.
– Да, – превозмогая себя, выдохнул я. – Согласен.
Круглое румяное лицо исказила гримаса презрения и отвращение.
– Жак! – кивнул в мою сторону Гади. – Действуй.
Угрюмый здоровяк пробурчал непонятные слова, взмахнул своей смертоносной игрушкой, и боли как не бывало. Я с непередаваемым облегчением уткнулся в одеяло и часто-часто задышал ртом.
– И разберись с его носом и голосом, – приказал лорд. – Гнусавит и хрипит так, что ни слова не разберешь. Его величество будет недоволен.
Жак перевернул меня на спину и, приложив пальцы к переносице и горлу, прошептал очередную нелепицу. В ноздри ударил целый букет острейших запахов, и я сразу же начал нещадно чихать.
– Что еще? – с раздражением бросил Гади.
– Я уже говорил, – недовольно отозвался Жак. – У парня дар. Видимо, как-то связан с его носом. Нужно время, чтобы организм привык и освоился. Мы же перенесли его из другого мира. Это слишком резкая смена магического фона. Могут быть…
– Да плевать я хотел на эту придурь! – вскричал толстяк, аж трясясь от негодования. – Его величество вот-вот будет здесь! Сейчас же приведи в порядок это ничтожество. Иначе пеняй на себя.
Последние слова он буквально шипел, грозя здоровяку пухлым кулачком. Мне это показалось до того комичным, что я прыснул со смеху. Однако Гади ничего не заметил, поскольку Жак загородил меня собой.
– Слушаюсь, лорд Гадикинс, – склонился он перед рыжим, а потом повернулся, начал водить надо мной руками и бубнить белиберду.
От его действий мне действительно стало гораздо легче. Мозг уже не взрывался от дикой смеси запахов, и я смог выделить несколько особенных ароматов.