Едва она вошла, брат поймал ее своими длинными руками и с
умилением погладил по голове. Как бы они не поддевали друг друга,
это было скорее данью традиции. Не будь они в самом частью чего-то
целого, не отправились бы вдвоем на чужую сторону.
— Ты умница, — сказал Себастьян. — Впрочем, и я неплох.
Виола засмеялась ему в плечо.
— Завалю тебя работой, чтобы не повадно было перебивать мои
деловые беседы, — пообещала она, — отпусти, у меня осталось еще
существенное дело, с коим пришлось повременить из-за уважаемого
аптекаря.
— Что ты еще удумала? — забеспокоился Себастьян, отпуская
сестрицу.
Вместо ответа Виола метнулась к столу, на ходу совлекая
солидность и церемонность. Воровато убедившись, что некому уже
лицезреть ее через окно, она стащила из плетенки последнюю улитку,
марая пальцы корицей, развернула ее в пышную ленту и с видом
абсолютного блаженства окунула в пиалу с чаем.
В Итирсисе: март, 9
Счастье, что Арис успела закончить более десятка заказов за
зиму. Снежный палисадник уже который месяц заглядывал в окна, а ее
вязаные шали, варежки и юбки — мягко дарили зачарованное тепло,
позволяя проказнику-морозу только румянить хозяевам щеки. Сама
мастерица еще не слишком обогатилась на этом промысле, но концы с
концами сводились уже без дополнительного давления и при последнем
исчислении обнаружили даже скромный резерв. Сегодня еще один
длинный свитер цвета бирюзы обретет свой дом. Ох и повозилась
прежде чудесница-красильщица, придавшая пряже изумительный нежный
оттенок! Расставаться с ним охоты не было, но хозяйка ждет его не
меньше.
Арис устроила на локте джутовую сумку и платок ей под цвет
набросила на светлые волосы, обернув концы вокруг шейки.
Осторожно минуя хлипкую калитку, она выбралась на Зеленую улицу,
вид которой и гордое имя на дощечке под снежной шапкой казались
тонкой самоиронией города. Глядя на нее едва, ли можно было верить,
что краткое лето было не сном и не общим затмением разума.
Арис прошагала мимо соседских дворов с одноэтажными избами,
курящимися в безветрие стволами горьковатого печного дыма. Бывшая
деревенька под столичным боком оказалась поглощена стремительно
растущим городом, однако лик свой еще не переменила. Ни одна
каменная постройка не нарушала пасторального благолепия этого
околотка. Здесь обитали горожане попроще, отдававшие невольное
предпочтение земледелию и скотоводству. Впрочем, и тут нашлись
мастера вроде Арис, кто пригляд за посадками совмещал с рукодельным
промыслом. Особенно ловко совмещение удавалось как раз в зимний
период и ранней весной.