Дом заказчицы, конечно, обретался на улице куда роскошнее, среди
кварталов по правую сторону речки Итирсы. Туда легко было добраться
дворами и проулками, но редкая женщина откажется от прогулки мимо
торговых рядов.
День обернулся снежным и мягким. Купцы да мастера не
разочаровали — щедро вывалили на дощатые прилавки свои диковинки,
пользуясь ясной погодой, собравшей изрядную публику. Иные с
гиканьем плясали над товаром, не то поторапливая к себе зевак, не
то греясь таким потаенным манером. Арис нередко искала пути через
прилавки умельцев, не жалея времени подивиться чужому мастерству.
Кузнецы и вышивальщицы, художницы и резчики, стеклодувы и ткачихи —
многие одаренные толикой ремесленной магии — манили совершенством
своих изделий. Бывало, она с трепетом уносила что-то из их
шедевров, но чаще — достаточно было восторга и вдохновения.
Против обыкновения, ноги понесли ее сегодня в сторону рядов со
снедью. Миновали давно уже зимние праздники, отгуляла и щедрая
масленица, а к рыночным площадям пестрыми реками все текли и текли
угощения с чудаковатых земель необъятного света. Приправы каких
угодно мастей, мороженые ягоды любого оттенка, выпечка разного
толка — все рябило в глазах и дразнило аппетит, хотя язык еще
хранил овсяное послевкусие завтрака.
В шаге от Арис толпой разгружали телегу — дюжие молодцы лихо
снимали ящики солнечных заморских фруктов, наводнявших ряды с
самого декабря, будто без них переход в новый год просто не будет
засчитан. Даже теперь, в марте, от мандаринов еще не было спасу —
те, кому они были по кошелю, любили их за яркий вкус праздника и
сладкие цукаты из корочек. Работа у грузчиков кипела дружно, рыжие
пятна так и мелькали, приглашая улыбнуться их живому контрасту с
белым покровом города. Один богатырь заприметил внимание Арис и,
подмигнув, перебросил ей мандаринку.
Поймала рыжий мячик на лету пушистой варежкой — это было бы не
про Арис. Изящно вытащила его из сугроба — такова степень сноровки
этой славной девушки. Подмигивать ясным оком в ответ она не
отважилась, но и дара случайного не погнушалась. Арис кивнула со
всем достоинством, какое может быть сохранено после археологических
изысканий в толще снежного покрова, прибрала угощение в карман
широкой юбки и несколько торопливо удалилась под добродушный
смех.