А Женька сбежит! Обязательно сбежит из похожей на тюрьму
комнаты! Утром, как проснулась, приняла твердое решение! Дайте
только освоиться в новом мире. Сбежит и найдет брата! Потом они
вернутся домой.
Забыв про недавнюю молитву, девушка будила в себе злость, и
вместе с ней приходила решимость. Ливадова вскинула подбородок и с
вызовом уставилась на Артурову.
— Вы не имеете права меня здесь держать! Я такая же, как и
вы! Русская! Гражданка Российской Федерации!
— Вот оно что… — Артурова оторвалась от бумаг и, вновь
нахмурившись, зыркнула на Женьку. — Не знаю, что такое Российская
Федерация…
Помощница Мартынова запнулась на миг и продолжила.
— Вернее, знаю, только Российской Федерации давно нет.
Есть Корпорация, и ее гражданство дается почти исключительно по
праву рождения. Потому что рожденный вне Корпорации — это гражданин
иной Корпорации, это чужак навсегда. Либо дикарь, а одичалый
обречен остаться дикарем либо полугражданином без нетчипа. Такова
физиология. Лишь их дети, рожденные внутри Корпорации, могут быть
включены в общественную систему без изъятий в правах. Но,
повторюсь, это не касается одичалых, их потолок — полуграждаство. И
твой тоже… Скорей всего.
Артурова сделал вид, будто нечто очень важное привлекло ее
внимание в бумагах. Замолкла, но вдруг добавила к своему
поучению:
— Когда-нибудь.
— Что когда-нибудь?
— Когда-нибудь, может быть, ты будешь претендовать на
статус полугражданина.
Яна выдавила из себя последнее с таким видом, словно термин
«полугражданин» оскорбляет помощницу Мартынова своим смыслом, и
заговорила вновь:
— Подобное возможно с позволения ректората и лишь в
будущем, а сейчас ты собственность Трансрегионального университета
и, надо сказать, очень неплохо устроилась. Далеко не каждый
одичалый живет в подобных апартаментах.
Артурова окинула взором комнату Женьки. Четыре на четыре метра,
внутри которых полутюремная, полуспартанская обстановка.
— Да, очень неплохо для дикарки.
— Я не дикарка! — выпалила Женька и едва не вскочила с
кровати, чтобы залепить этой наглой корове пощечину. Однако могучие
габариты Яны быстро охладили пыл, ее негодование враз и почти
полностью сникло.
— Утихомирься. — Голос Яны тоже почему-то успокоился, и
Женька неожиданно для себя заметила тень сочувствия, мелькнувшего в
глазах аспирантки. Впрочем, ни один мускул на лице Артуровой не
дрогнул, и говорила она ровным сухим тоном: — Мы продолжаем
эксперимент с твоим непосредственным участием.