Это уже слишком! Никто, кроме
мертвецов, не знал, что последняя ночная крыса еще бродит под
луной.
— Кто наниматель?!
— Всему свое время.
Фосс долго и внимательно вглядывался
в мое лицо, а мне было не до него. Казалось, Оливера послал сам
дьявол. Я почти поверил в это.
— Платит он весьма и весьма щедро, — произнес Фосс и
изменившимся вдруг тоном добавил. — Пойдем, выберешь себе новую
лошадь, сэр Христофер.
Мышастый неторопливо ступал по дороге, ведущей к гостинице
мастера Кампо. В сумерках очертания деревьев выглядели размытыми. В
эту осеннюю пору темнело быстро, а холодало еще быстрей. Пришпорив
жеребца, я зябко повел плечами и посетовал на собственное
легкомысленное желание с утра захватить с собой только легкий
плащ.
За неделю, проведенную в трактире, я отоспался и отъелся, как
никогда. Дни выдались блаженные, почти райские. Почти, потому что
угнетала неизвестность.
После памятной беседы в первый день Фосс не заговаривал о
чем-либо серьезном, а если я начинал спрашивать, он или
отмахивался, или находил новую тему для разговора. Оливера, кстати,
не было в трактире уже два дня. Я же по совету хозяина таверны
провел их в заведении матушки Соли. Нахваленные Кампо дамы свое
дело знали, они и впрямь приехали из Лерпо.
Я тосковал по этому городу, в котором нашел новую семью. Старик
сделал из меня едва ли не принца и самого заветного жениха
купеческой столицы Большого Орнора. Но главное, он передал мне
секреты ремесла и развил во мне пять тлеющих огоньков магии. Старик
говорил, что я вор от рождения, во мне Звезда Харуза: пять
воровских Даров.
Скучал ли я по Старику? Конечно! Я любил его. Главарь ночных
крыс был легендой, большинство даже считало его вымышленной
личностью, а он жил себе да посмеивался в ус. Лишь когда кто-то
переходил дорогу его клану, Старик напоминал о себе. С ночными
крысами предпочитали не связываться и многочисленные купеческие
гильдии, и дожи города, и отбросы городского дна, которым сливали
самую грязную и трудную работу особого толка. Пока не появился он…
Кровь и песок! Прочь воспоминания!..
Обычно, когда в память вырвались события того дня, что убил
почти всех нас, я срывал знатный куш, и карета уносила последнего
из ночных крыс подальше от теней прошлого.
Но не сейчас. Я обязан жизнью кому-то неизвестному и должен
отработать долг. Бог воров Харуз, или демон, как называли его
церковники, не простит, если я не заплачу по долгу крови. Однажды я
нарушил клятву, и ночных крыс стерли в прах, как будто их и не
было, да и прежнего Николаса Гарда не стало…