Охранники, вооруженные шпагами и
аркебузами, пропустили Фосса без каких-либо вопросов. У подъемного
моста и в самом замке стражников было много. Я еще раз подумал, что
кардинал всецело придерживается известной поговорки: «Богу молись,
а сам не плошай».
— У нас раненая! — крикнул Оливер,
едва карета остановилась во внутреннем дворе замка. — Где
лекарь?
Я в нерешительности замер на пороге,
не зная, то ли войти в гостиную, то ли вернуться в свою комнату. У
камина сидела леди Кайлер, на ее коленях лежали «Жития святых».
Девушка смотрела на раскрытые страницы с тем выражением лица, какое
бывает, когда книга — лишь повод для уединения и мысли витают
где-то далеко-далеко.
Мы опоздали.
Два дня назад взмыленные лошади
влетели в родовой замок Антуана Сош. Лекарь был у кареты уже через
пару минут. Приставив ко лбу раненой ладонь, он сказал, что жизни в
женщине осталось так мало, что любые носилки попросту убьют ее.
— Мне нужна вода и ваши молитвы во
спасение, — произнес он и положил руки на рану служанки, чья грудь
практически перестала вздыматься. Спустя три часа он выбрался из
экипажа, побелевший и измотанный до предела. Фосс сказал, что это
один из лучших лекарей Ревентоля, но все его искусство и
патентованная лечебная магия оказались бессильны. Горничная умерла.
Единственное, что смог сделать врачеватель — это вернуть ей
сознание за несколько мгновений до смерти. Она успела исповедаться
и отошла в иной мир.
В этом крыле замка повсюду лежали
мягкие ковры. Алиса Кайлер не услышала моих шагов. Она сидела боком
к раскрытым дверям и глядела на огонь. Отчего-то вспомнилась
соседская девчушка Катрин; из той, другой, забытой фермерской
жизни. Мы дружили, я был по-детски влюблен в Катрин, как и все
окрестные мальчишки. Однажды она куда-то пропала. Через три дня мы
с ребятами случайно нашли Катрин. Та сидела на берегу пруда и
задумчиво смотрела на воду. Тогда у нее умерла мать.
Но чужое внимание прервало
воспоминания. Леди Кайлер чуть растерянно поглядела на меня, потом
улыбнулась и, кивнув, пригласила к себе.
Усевшись в кресло напротив, я завел
вежливую беседу.
О чем говорят малознакомые господа?
Обычно о предыдущей встрече. Но, чтобы не бередить свежую рану,
касаться этой темы не хотелось, посему для разговора оставался иной
предмет. Мы заговорили о погоде, тем более что рассуждения о
будущих или минувших дождях всегда находили живой отклик в
Арнии.