Тем более, Бенджамин и правда был красив. И судя по тому
количеству писем, записок и иногда даже цветов, которые он получал
накануне и после праздников, не одна Флоренс так считала. Правда,
ее чувства всегда оставались исключительно сестринскими.
Сейчас же перед ней появился некто, кто был способен свергнуть
кузена Бенджи с пьедестала.
Флоренс даже представила, как скажет ему об этом вечером и как
Бенджамин усмехнется: я же говорил тебе, сестренка, что ты просто
слишком редко выходила из дома и слишком мало людей встречались на
твоем пути. Все больше монахини, сироты, да еще лысоватый учитель
танцев в вашем пансионе. Откуда тебе знать, кто в Логресе считается
первым красавцем?
– Ох, лорд Дуглас, – сладость в голосе леди Кессиди сделала бы
из чая сироп. – Так приятно встретить вас…
Он наклонился к ее руке и пробормотал какую-то любезность, от
которой леди Кессиди заулыбалась и даже зарумянилась. Можно было
подумать, что, она тоже очарована, если бы глаза леди Кессиди не
оставались холодны и спокойны, как глубокий омут. Она посмотрела на
Дженни – та делала вид, словно разглядывание своих бровей в
карманном зеркальце куда интереснее появления какого-то там лорда,
пусть даже красивого, как античный бог на полотнах мастера. Флоренс
же исподтишка поглядывала в его сторону. На медовые кудри, вьющиеся
до плеч, на то, как прекрасно сидел на нем костюм из светлого
сукна, на то, как он двигался – с грацией танцора, совершенно
довольный собой.
Кузен Бенджи был прав: Флоренс за свою недолгую жизнь видела
слишком мало людей, еще меньше – мужчин, и совсем мало – мужчин
того возраста, в котором влюбляются, плетут любовные интриги,
флиртуют и приглашают девиц на танец. Так что она растерялась,
когда леди Кессиди представила ее, встала, как ей показалось,
слишком неуклюже, а потом не знала, куда деть руки.
– А это моя племянница, Флоренс Голдфинч, – проворковала леди
Кессиди, пока два лорда – на второго можно было смотреть, не боясь
ослепнуть от сияния красоты – разглядывали Флоренс с любезными
улыбками. – Три месяца как приехала из пансиона.
– Очень приятно, – сказали лорды в один голос.
А Флоренс мысленно поблагодарила леди Кессиди за то, что та
обошлась без подробностей.
Щеки горели, а на книге уже было никак не сосредоточиться.
Матильда бросала уже другие взгляды. “Ага, – читала Флоренс в
глазах кузины. – Ты такая же, как моя сестрица и ее тупоголовые
подружки. Только и разговоров, что о помолвках и приемах, и о том,
кто кому сколько раз улыбнулся и кто с кем танцевал”.