– А-а-а, – протянул ряженый, –
уфологи при ФСБ. Круто!
Я не ответил, лишь развернулся и
неспешно начал подниматься по лестнице, слушая чужие шаги за
спиной. Нет, я не боялся, что он кинется на меня или сбежит. Если
бы хотел это сделать, то уже попытался бы в машине или в
магазинчике. Попытался бы, и получил бы пулю. Просто я хотел
понять, что это за человек. Первое впечатление говорило, что он
недворянского происхождения, но и не из самых низов, скорее всего,
из среднего мещанства. Судя по тому, как он вглядывался в надписи
на торговых рядах и в афишу театра, читать умел. Причём наше письмо
не сильно отличается от его родного. Свою историю знает. Имеет
широкий круг друзей, так как с людьми сходится легко. Не
озлобленный жизнью, и не ждёт от всех подвоха.
Пока шли, он деликатно пропустил
горничную со стопкой постельного белья, а потом коротко проводил её
взглядом, не обойдя вниманием женские прелести. Это тоже о многом
говорит.
Когда зашли в кабинет, он замер,
разглядывая многочисленные клинки и картину.
– Круто, чу… ваше высокоблагородие, –
промолвил он поправившись. – А это, типа, на Байкале? Я туда в
отпуск летал. Руин только не помню.
– Летал? – нарочито небрежно спросил
я, и якобы ненароком потянулся за записной книжкой.
– Да, – ответил тот, – на этом…
Он замер с полуоткрытым ртом,
уставившись в пространство перед собой, а потом поднял взгляд на
меня.
– Я не помню. Представьте, я не
помню.
– Что не помнишь?
– На чём летал.
Попаданец ошарашенно развёл в разные
стороны руки, изображая крылья, и так простоял почти минуту. А я
тоскливо вздохнул. И как не затосковать, раз и этот пришлый всё
начал забывать. А ведь я тоже через такое проходил. Скоро от его
прошлой жизни останется только смутная тень, скрашенная разве
самыми яркими впечатлениями. Она станет подобной прошедшему сну
после пробуждения, когда приходится долго мучить себя попытками
вспомнить, а порой случайное событие вырывает из этого морока целый
ворох образов и эмоций. Но у меня параллельное прошлое ушло в туман
за неделю, а тут всё гораздо быстрее и сильнее. Я-то помнил свою
жизнь достаточно полно, но она словно отдалилась на полвека назад.
Но я, вообще, особый попаданец. А ещё мне было жалко этого громилу,
готового впасть в уныние.
– Я ведь летал, и не помню, –
пробубнил он. – Пипец какой-то.