Топор преодолел почти пятьдесят футов — умопомрачительная
дистанция для броска — после чего вонзился промеж лопаток
дружинника… рукоятью, войдя сквозь кожаную броню в тело на ладонь.
Дружинника же почти выбило из седла, а сам мужик страшно захрипел,
а после тяжело повалился на шею перепуганного коня.
Такого развития событий не ожидал даже я, а по полю боя
прокатилась отчетливая волна животного ужаса. Такой бросок даже с
копьем исполнить почти невозможно, а топором…
— Стоять! — гаркнул я на оставшегося рядом со мной бойца,
который попытался было повторить «подвиг» своего товарища.
— Колдун! Колдун! — заверещал дружинник, после чего его конь
попытался сорваться с места.
Я бросился под копыта животному, заставляя его подняться на дыбы
и сбросить ездока, после чего поймал поводья и попытался успокоить
коня. Откуда-то из травы же послышались стоны бойца. Судя по тихой
брани и скулежу, при падении он себе что-то сломал.
— Эй! Вы! — крикнул я оставшимся дружинникам, чьи кони сейчас
перебирали копытами почти в полусотне футов от меня. Отошли
подальше, опасаются. — Кто старший?!
— Закрой рот, выродок! Иначе мы тебя на ремни порежем! —
закричал кто-то.
— Сомневаюсь! — ответил я, подходя к раненому бойцу, которого
выбросило из седла, и спрашивая уже намного тише. — Тебя как
звать?
— Ась?! — встрепенулся бледный, как полотно, дружинник.
Сейчас, когда шлем-шишак слетел, я смог рассмотреть юнца, может,
даже, младше меня самого. Совсем зеленый. И куда ты полез?
— Говорю, как тебя зовут? — спросил я еще раз, поднимая копье
горе-вояки, что лежало прямо рядом с ним.
— Урук, — проблеял парень, баюкая на груди сломанную в локте
руку.
— Чей сын будешь? — спросил я прямо.
В таком возрасте можно попасть в дружину, только если ты чей-то
отпрыск. Слишком много опытных рубак хотели бы сесть на барское
довольствие. Парень промолчал, пряча глаза. Слишком чистая кожа,
крепкие зубы, нет оспин или рытвин на лице. Он хорошо питался и не
работал в поле.
— У меня тут Урук! Живой! И у него сломана рука! — крикнул я,
делая ставку на то, что живой паренек будет ценнее, чем
мертвый.
— Мы тебя на куски порвем! — гаркнули в ответ.
— Дайте свежего коня, верните камни и мои сумки, и просто
разойдемся! — крикнул я.
Это была странная ситуация. Меня подстрелили из лука, меня
приняли за мертвого. Отправили двоих проверить и подобрать тело, а
получили еще один труп и пленника… По тому гулу, что доносился от
группы всадников, было понятно, что в такую ситуацию они никогда не
попадали. А еще они меня боялись, сильно боялись. Но и отпустить
меня просто так не могли. Так что я просто тянул время без особой
надежды на столь простое разрешение ситуации. Каждая минута здесь —
это минута для Отавии.