Я отодвинула манжету и уставилась на беззаботно кивающую
головкой «живопись».
— И как это понимать? — Пробормотала вслух, сравнивая
собственное нерукотворное украшение с тем, что сверкало на стяге. —
Олли? — Позвала духовика, но тот не ответил.
Зато мелодия внутри зазвучала с новой силой. Цветочек изогнулся,
и мне показалось, что он тянет меня к саркофагу. «Иди… — раздался в
голове бестелесный шепот. — Подойди…»
Шаг. Еще один. И еще.
Я сама не заметила, как оказалась у надгробия. Зов стих. Цветок
успокоился и довольно покачивал головкой. Я перешла на магическое
зрение и едва не вздрогнула. Вот уж где силы было с избытком! Она
разливалась в воздухе, мерцала темными всполохами по углам зала,
кружила вокруг саркофага, то приближаясь, то удаляясь от него на
расстояние вытянутой руки.
— Интересно, кто же ты такой? — Спросила еле слышно, разглядывая
мраморное изображение на крышке.
Красивый, сурового вида воин неподвижно застыл со сжатыми на
рукояти меча руками, и выглядел так реалистично, словно передо мной
находилось не бездушное изваяние, а спящий человек.
— Наверное, кто-то из предков Стейна, — по привычке снова
произнесла вслух, разглядывая полное силы и достоинства лицо, и
присмотрелась к рассекающему каменную щеку шраму. Глубокий. Похож
на те, что оставляет артийская сабля.
Запястье зачесалось, цветочек нетерпеливо подпрыгнул, а в памяти
почему-то снова всплыл недавний поцелуй, и меня окатило горячей
волной.
Рисунок на руке заволновался.
— Чего ты от меня хочешь?
Я непонимающе посмотрела на «украшение», а то настойчиво
шевельнуло листочками и изогнулось, указывая на воина.
— Что?
Мне никак не удавалось понять, что нужно от меня затейливому
«жильцу».
— Подойти ближе?
«Украшение» закивало.
Я встала вплотную к гробнице. Кулон потяжелел еще сильнее, по
спине прошелся холод, а внутри поднялось странное предвкушение.
— Прикоснуться?
Цветок усиленно закивал, и я положила руки на крышку. По пальцам
разлился могильный холод. Пару минут ничего не происходило, и я уже
хотела отойти, как вдруг где-то в глубине саркофага послышался
отдаленный рокот. Он медленно нарастал, отзываясь в душе гулким
набатом, становился все явственнее, и мне хотелось сдвинуть
каменную плиту, посмотреть, что там, добраться до источника звука и
понять...
— Миледи?
Настороженный голос Хубера разнесся по залу и заставил меня
очнуться.