– Я? Пытаюсь наказать тех, кто относится ко мне с неуважением, –
яростно ответил герцог.
– Нет-нет, ваша светлость, не надо меч, что же вы… А! Зачем,
ваша светлость, это дерево росло уже пять лет, зачем вы его
срубили? Наш садовник будет плакать, вы же знаете, как он относится
к этим деревьям! – Я легко представила, как Уитмор рвет на себе
волосы.
Было из-за чего. Наш садовник – это бывший капитан королевской
стражи. Тот самый случай, когда из профессии ушел, но профессия не
ушла из него. Два с лишним метра брутальности, суровости,
вспыльчивости и чистой и нежной любви к цветочкам, деревьям и
кустикам. Когда какой-то аристократ в прошлый раз упал пьяным в
куст редкой розы и примял бутоны, то получил увечья, которые, не
будь у нас профессионального целителя рядом, стали бы
несовместимыми с жизнью. Конечно, этот бывший капитан в жизни так
не поколотит герцога, но «веселый» спарринг может устроить. А нам с
Уитмором потом сиди и разбирай бухгалтерию ночами, пока герцог
будет «вылеживать» полученные синяки вместо того, чтобы
работать.
Так, не стоит отвлекаться на посторонние мысли, надо пихнуть эту
бочку!
– Но я не мог иначе! – услышала я крик герцога. – Они не
проявили должного уважения, поэтому я должен был показать свой
гнев, иначе меня уважать не будут.
– Ваша Светлость. В чем они не проявили уважения? – осторожно
уточнил Уитмор.
– Они не разделись.
– Что?
– Я сказал им, чтобы они разделись, а они не разделись, – еще
яростнее прокричал Тайлер.
Знаете, в моей жизни с момента работы на герцога всякое
происходило. Но такой ситуации еще не было: чтобы я связанная и
почти что похищенная сидела и рыдала от смеха, пытаясь пихнуть
какую-то бочку.
– Ваша Светлость, только не говорите, что после отказа леди
Кристин вы решили перейти на мужчин?
– После отказа леди Крис, если бы не мое герцогство, я бы ушел в
монастырь! В Шоркфорском монастыре меня бы приняли с распростертыми
объятиями, между прочим, – воскликнул герцог.
– Ваша Светлость… это женский монастырь!
– А что мне делать в мужском? – удивился герцог.
Едва не подавившись от смеха, я дернула веревку, которой меня
прикрепили к крюку. Бесполезно. А я, наконец, сообразила подтянуть
к себе ноги и со всей силы пнуть бочку. Да! Вышло! Грохот был
таким, что снаружи точно меня услышали. Более того, бочка не просто
упала, а развалилась, так как состояла из нескольких соединенных
частей. По повозке расплескалось вино, и даже я сидела наполовину
мокрая.