– Что у вас там такое? – резко спросил Уитмор.
– Это лошадь, сэр, она немного захромала.
– И заодно напилась, да? – продолжил герцог. – Сейчас посмотрим
мы на эту лошадь.
С этими словами герцог откинул полог, и мы уставились друг на
друга.
Герцог смотрел на меня. Я смотрела на герцога. А потом он взял и
опустил полог обратно. Поднял еще раз, посмотрел на меня, снова
закрыл и прокричал:
– Уитмор, Уитмор, эта лошадь слишком странная. Мне, кажется,
срочно нужен лекарь, у меня галлюцинации!
– Какие галлюцинации? – спросил Уитмор, судя по звуку, шагая в
сторону герцога.
– Эротические! Мне чудится связанная леди Крис в насквозь мокрой
одежде. Господи, мне срочно нужен лекарь, какой позор. Но честно,
пока я этого не увидел, у меня не было таких фантазий насчет леди
Крис! Были другие, но более приличные, честное слово, – стал
причитать герцог. – Уитмор, неужели после отказа леди Крис я сошел
с ума и стал извращенцем?!
– Ваша Светлость, абсолютно точно невозможно стать тем, кем вы
уже являетесь.
В третий раз полог приподнял уже Уитмор, увидел меня, грозно
сдвинувшую брови и мычащую (а что я еще могла с кляпом сделать?!),
грязно выругался, но потом взял себя в руки:
– Ну тогда мы сошли с ума вместе. Вот только я не слышал, чтобы
у сумасшедших были одинаковые галлюцинации. Я развяжу леди Крис, а
вы, будьте добры, схватите этих господ, которые додумались пытаться
похитить вашу помощницу!
Я готова была расплакаться от радости: кажется, все сейчас
закончится. Сидеть связанной и облитой вонючим вином – то еще
удовольствие. Как бы меня не стошнило, когда изо рта вытянут кляп.
Уитмор попытался влезть в повозку, однако герцог схватил его за
руку и дернул, заставляя вылезти обратно.
– Ваша Светлость, а что вы делаете, позвольте спросить? – едко
осведомился Уитмор. – Вы хотите оставить леди Крис здесь? Ваша
гордость не может пережить ее отказ, поэтому лучше пусть ее
похитят, увезут, совершат всякие грязные вещи и убьют?
– Не смотри!
– Что?
– Не смотри на нее в таком виде! Отвернись, понял? Она же почти
как голая.
– Ваша Светлость, она просто мокрая, и у нее платье задралось до
колен, какая голая?! – взвыл Уитмор.
– Я тебе сказал отвернуться по-хорошему, Уитмор. Я сам ее
раздену. Тьфу, то есть развяжу!
Уитмор выругался еще грязнее, чем в первый раз, а потом
сказал: