Уже знакомый аромат заполнил лёгкие, заставляя голову кружиться сильнее. Терпкий, мужской. И это не одеколон. Это запах самого Суржевского.
Мы вышли на балкон.
Морозный воздух должен был остудить разгорячённое тело, но этого не произошло. Открытая площадка больше моей квартиры, а мне всё равно тесно — мужчина заполняет собой всё пространство вокруг.
— Тебе пора домой, красная шапочка. Но сначала немного остынь.
Игорь отпустил мою руку, и я инстинктивно дотронулась до запястья, пытаясь удержать ускользающие ощущения.
Суржевский сделал шаг назад, продолжая тщательно разглядывать моё лицо.
Его грудной голос разгонял по коже мурашки. Я не чувствовала холода, и остыть не получалось. Возбуждение бурлило в крови, отдаваясь пульсацией у висков и внизу живота. Это невыносимо…
Повернулась к мужчине спиной и медленно подошла к периллам. Оперлась на них локтями, прогнув спину и слегка выпятив зад.
— Так помоги мне.
Я не оборачивалась. Не видела лица Суржевского, а он молчал.
Сердце бешено стучало в груди, и уже готово было остановиться навсегда от волнения.
Впервые в жизни предлагаю себя мужчине. Просто сегодня так сложилось.
Я разговариваю с Суржевским последний раз в жизни, поэтому стыдно не будет. И я хочу его. Больше, чем когда-либо хотела любого другого мужчину. А алкоголь добавил смелости. Почему нет? Что я теряю?
Мне почти тридцать. Я не замужем, парня нет, разве я не могу провести ночь с приглянувшимся мужчиной?
Позади послышались шаги.
Кажется, я сейчас потеряю сознание.
Суржевский подошёл ко мне вплотную. Несколько бесконечно долгих секунд он не шевелился, а я даже не дышала. А когда мужчина прижался ко мне, так, что я почувствовала его возбуждение, шумно выдохнула, слегка откинувшись на его крепкий торс.
Игорь наклонил голову и провёл носом вдоль шеи к уху, посылая электрические разряды по всему телу.
Суржевский зарылся рукой в мои волосы и сжал ладонь на затылке, слегка оттягивая голову. Второй рукой он обхватил мою шею и прошептал в самое ухо:
— Ты хочешь секса, Алиса?
Мужчина толкнулся в меня бёдрами, и я задрожала. Его рука с шеи спустилась вниз. Задевая ставшую невероятно чувствительной грудь, проследовала ещё ниже и остановилась в опасной близости от самого чувствительного места. Суржевский прижал меня к себе так плотно, что я почувствовала жар, исходящий от его тела.