Потянув за одну из чешуек, я открываю петельку для узкого и
длинного фиала. Таких особенных чешуек – десять. Собственно, фиалов
тоже десять.
Пристегнув к бедру узкий клинок, я столкнулась взглядом с
Гамильтоном, и мой компаньон недоуменно уточнил:
– Ты с ней драться собираешься?
– Не в прямом смысле, мой хороший, не в прямом смысле.
«Однако же одежда, правильно и со смыслом подобранная, говорит о
своем владельце едва ли не больше, чем он сам может сказать».
Но… Но, подходя к входным дверям, я искренне надеялась, что леди
Тарлиона оскорбилась и ушла. Пожалуйста, пусть…
Нет. Сегодня леди Тарлиона забыла о своей привычке видеть
унижение и оскорбление где ни попадя.
А жаль.
Распахнув дверь, я сухо произнесла:
– Ясного утра, миледи.
Леди Тарлиона неспешно обернулась ко мне и явно хотела выдать
некую заготовленную реплику, но… Но что-то во мне заставило ее
промолчать. С минуту она просто стояла и смотрела, смотрела, а
после, криво улыбнувшись, выдохнула:
– Ты его полная копия.
– Благодарю, – сдержанно похвалила я. – Позвольте пригласить вас
войти.
Не дожидаясь ее ответа, я прошла в дом. Минуя кухню, сразу в
подобие гостиной: мастер не слишком-то любил светские условности.
Потому и комната была обставлена с учетом его нежелания принимать
«чужих» людей, потому как «свои» чай на кухне пьют.
– Разговаривать с матерью как с чужим человеком – этому тебя
научили в столице? – спросила она с наигранным равнодушием.
Остановившись, я повернулась к ней и с искренним интересом
спросила:
– Позволять любовнику издеваться над родной дочерью – этому тебя
научили в столице? Если не ошибаюсь, мы учились в одной Академии,
хоть и в разное время.
Медленно выдохнув, я продолжила куда спокойнее:
– Мы можем общаться, оставаясь в рамках формальной вежливости.
Или же бросаться обвинениями. И мне, поверь, есть что предъявить
как тебе, так и твоему любовнику.
– Ты…
– Ты, – не сдержавшись, я даже ткнула в ее сторону пальцем, – ты
моя мать. Ты должна была защищать меня, любить меня, блюсти именно
мои интересы. Тело отца сжечь не успели, а ты уже юбки задрала.
Хотя если слухи не врут, то твои юбки гуляли на сторону и при жизни
барона.
Вдох-выдох, и я, оставив ее за спиной, одним движением
распахиваю двери. Леди Тарлиона вошла в темную гостиную следом за
мной. Пройдя до центра комнаты, она принялась недоуменно
осматриваться. Проследив за ее взглядом, я усмехнулась: могу
представить, какие мысли бродят в ее голове. Светлый паркет, темные
стены, такие же темные массивные шкафы, окно, зашторенное
серо-зеленым бархатом. И низкий дубовый стол в окружении дубовых
стульев.