– Это свечи? – Подойдя к столу, она коснулась фитиля одной из
свечей, что, будучи разноразмерными, занимали практически всю
столешницу.
– Да, – я, зачерпнув немного силы, махнула рукой, и комната
осветилась теплым пламенем, – это Переговорная Гостиная. Здесь
мастер Дейтор принимал заказчиков. И здесь же я буду принимать
желающих со мной поговорить.
Выдвинув стул, я села и жестом предложила леди Тарлионе сделать
то же самое.
– Твое место не здесь, – она осторожно уселась и опасливо
покосилась на свечи, – ты знаешь, что живое пламя опасно?
– Не для меня, – коротко ответила я. – И да, я знаю, что мое
место в замке, но мы обе помним, что занять кресло отца я смогу
лишь после тридцати лет.
– Но это не значит, что ты не можешь жить дома.
– Вот мой дом. Уютный и безопасный. – Я развела руки, и пламя
дрогнуло, заметалось, затанцевало, заставляя тени на стенах
исказиться. – В этом доме нет лишних людей.
– В прошлом у нас были…
– В прошлом твой любовник воткнул мне в грудь нож и сбросил со
стены, – я оборвала ее. – Ты это знаешь, я это знаю. И он это
знает.
Леди Тарлиона вскинулась:
– Это не он!
Я же только устало отмахнулась:
– И Редзийское яблоко среди обычных тоже не он. Миледи, я не
требую от вас отказаться от своего преступного любовника, отнюдь.
Мне все давно понятно, и пусть это причиняет мне боль, но… Просто
имейте совесть и не пытайтесь пролезть в мою семью. Я не считаю вас
частью своего мира, и все, что вы можете сделать, – принять
это.
– Он не мог, Вильгельмина, – она сверкнула глазами, – ты забыла,
что ты клялась не причинять ему вреда?
– Помню, – я криво усмехнулась, – примерно в тот момент, как ты
вынудила меня это сделать, умерли мои к тебе дочерние чувства.
Она же продолжила говорить так, будто я ничего не сказала:
– А после, но в тот же день, я взяла с него такую же клятву. Он
боялся, что ты отомстишь ему за попытку отравления, и потому не
осмелился поклясться первым. Я пыталась сохранить свою семью!
Может, способ был не лучший, но…
Она продолжала что-то говорить, а я изо всех сил удерживала на
лице гримасу вежливого внимания. В голове же бился
один-единственный вопрос: неужели она говорит правду?
Взяв себя в руки, я обратилась к ней:
– Допустим, что я вам поверю, леди Тарлиона, и не он ранил меня,
а после столкнул со стены. Однако вы любите человека, который
пытался отравить вашу дочь. Вы живете с человеком, который, вместе
со своей дочуркой, превратил мою жизнь в кошмар.