Народ
зашептался, и, даже не прислушиваясь, я понимала, что мнение
большинства – никак нам без англичан. У меня по сему поводу мнение
было свое, и сводилось оно к тому, что прямого и понятного ответа
этот вопрос не имеет.
– Так я вам скажу, что можем! –
радостно вскрикнул Кочубей.
Собравшиеся на министра посмотрели с кислыми лицами:
мол, раз начальство говорит, что можем, то так тому и быть, но вот
как будет это «можем»…
– За
последний год количество мануфактур в стране увеличилось в четыре
раза, – продолжил Виктор Павлович. – Люд у нас оборотистый, как
только увидел недостаток товара, кинулся его выпускать. Поэтому у
меня первая просьба к вам, дорогие мои. Все вы – люди зубастые,
прибыток видите издали, поэтому не торопитесь съедать каждого
мелкого гешефтера, который только начал на ноги вставать. Да,
Николай Никитич, в первую очередь к тебе это относится.
– А я
что, я в Италии на солнышке греюсь, – шутливо отговорился Демидов,
вызвав общий смех за столом.
– Вот и грейся, но поумерь аппетиты.
Люди мои подготовили для вас список мануфактур, в коих видят
перспективу для будущего России. По возможности присмотритесь,
пособите при случае. Заказ там разместите, да и уступите в малости,
где вам прибыли на зубок, а им на год хватит.
Народ
заворчал, но пожелание министра принял благосклонно. В конце
концов, просьба – не приказ, но и милосердие порой проявить
можно.
– Теперь
о капиталах…
Теперь
промышленники напряглись, ожидая, что сейчас их будут растрясать. Я
оставалась спокойной, понимая бесперспективность поползновений на
мои заводы. Для России они сейчас слишком важны, никто в здравом
уме даже помыслить не сможет пытаться причинить им какой-либо
убыток.
– Нам
категорически не хватает средств для развития производств. Поэтому
я хотел бы получить от вас, дорогие мои, ваши рекомендации о
решении этой проблемы. Подумайте и пишите прямо на мое
имя.
– А что
тут думать, – с места сказал Шепелев. – Все мы тут – как вороны
белые среди стаи сорок. Тужимся, пытаемся родить товар, чтобы он не
уступал в качестве заграничному. Но легко ли мануфактурщику в
России? Кто-то скажет, что жизнь его – сплошной праздник, прям как
у меня!
Зал вновь
грохнул хохотом, о «маленьких обедах» в особняке Дмитрия
Дмитриевича судачит вся Москва, обсуждая пышность этих
приемов.