Горничная
побледнела, зажмурилась и пискнула:
– Ежли
Вам от того легче будет, так и пускай! Грех отмолю
потом!
Я расхохоталась, схватила Таньку за
плечи и покрыла ее щеки поцелуями. Она попервой сжалась, но поняла,
что лобзания эти не от страсти, а дружеские и благодарные.
– Шутить
изволите, Александра Платоновна! – с возмущением отмахнулась девка.
– А я уж согласная была в блуд с Вами прыгнуть! Да ну Вас! Пойду
завтрак греть.
Вот и
пойми ее: то ли возмутилась моей выходке, то ли расстроилась, что
оказалось это лишь розыгрышем. Но скорее первое,
конечно.
Танька
дулась еще с пяток минут, потом оттаяла и накормила свою барышню от
души. Сегодня предстояло большое собрание в Министерстве внутренних
дел, и когда удастся отобедать – одному Мани известно. Я с особым
тщанием отнеслась к выбору наряда, ведь несмотря на все мои заслуги
встречать будут по одежке. Негоже графине и перворазрядной
промышленнице явиться в чем-то слишком простом, но и африканским
попугаем выглядеть не хочется. Одна деталь гардероба, правда, не
подлежала обсуждению: чуть свободный короткий жакет, в котором
спрятался «кутасов» образца 1820 года – совсем новый револьвер,
выпущенный пока только в ограниченной партии. Эксперименты молодого
инженера продолжались, и теперь он создал укороченный вариант
второй модели с автоматическим взводом и прокручиванием барабана.
Механику при этом постарался упросить, чтобы не городить мелкие и
сложные детали. «Немцы любят изящество, но оно во вред надежности»,
– говорил Кутасов, и в целом я с ним была согласна. Самовзвод для
женской руки оставался тяжелым, но можно оттянуть курок, тогда
патрон сам провернется в камору, и останется только легким нажатием
пальца послать пулю в цель. Калибр Семен тоже уменьшил, тем более
что сейчас в «Курятнике» вовсю трудился профессор Гизе.
Фердинанда Ивановича заполучить оказалось ой как не
просто. Ректор Дерптского университета совсем не горел желанием
переезжать в Петербург для частной практики, но личная просьба
Аракчеева, мое обширное письмо с условиями работы сделали свое
дело. Увы, но прибывший в столицу не старый еще человек заставил
ужаснуться: годы, проведенные им за химическими исследованиями,
настолько подорвали здоровье Гизе, что первым делом я отправила его
на излечение в Медицинскую академию. Врачи, получив такого
пациента, схватились за голову, отказываясь давать хоть какие-то
гарантии, однако в более-менее пристойное состояние привести его
смогли. И теперь немецкий ученый готовил некий состав, способный не
просто заменить дымный порох, но и существенно превзойти
традиционный припас по всем параметрам. Осложняло сотрудничество
только то, что по-русски Фердинанд Иванович говорит с таким ужасным
акцентом, что не всякий ассистент его поймет, благо большинство
инженеров в той или иной мере знают немецкий, так что общение через
пень-колоду, но все же происходит.