Что же, план "Демидов" откладывается в сторону, не будет ни
восторгов, ни лобызаний и прочего энтузиазма. Не будет в управление
заводов казенных. Не беда, иначе возьму, сам. Да и не любит он
Демидовых, даже для вида, я узнавал. При этом трепетно относится к
потомкам громких фамилий птенцов гнезда Петрова. Меньшиков в
прочном фаворе, это меня сам Александр Сергеевич просветил. И за
что? Ах, правнук "полудержавного властелина" не брал взяток,
удивительное дело. Не находилось взятки такого размера, чтобы с
учётом баснословного богатства этого человека, ему стало бы не лень
к ней руки тянуть. Голицыны, Нарышкины, Толстые, Апраксины - все
они имели какой-то бонус в глазах государя. А уж очередной
Шереметев мог делать решительно всё, что заблагорассудится.
Вот план "Меньшиков" и стану реализовывать. Жаль, "Демидов" мне
больше нравился, и подходит он лучше, и в исполнении кривляния
меньше.
Царь между тем налюбовался сувениром и, в свою очередь, подарил
сервиз. Тончайшая работа, мейсенский фарфор. Ничего особенного, как
по мне, и вновь намёк нехороший. Держи, мол, купчина, будешь чай
пить, да хвастаться перед такими же. Нет, государь упрям как осел,
в этом можно было достоверно убедиться. В лоб такого не взять. Раз
он солдат, то и ведёт себя как солдат, упрется "на позиции" и не
сдвинуть. Необходим маневр.
Изображение восторга далось нелегко, но справился, даже слезу
почти пустил. Император изволил выразить на то добродушие и
потрепал по плечу.
- Но дары ваши я не могу взять, государь, - утер я
несуществующие слезы, - сейчас не могу.
- Что за вздор? - Николай вновь стал грозен.
- То не вздор, а уважение. Рассуди сам, батюшка царь, пристало
ли мне такие милости получать?
- Глупости говоришь. Али я обидел тебя чем?
- А за что? - улыбнулся я как мог простодушнее. - Я не
отказываюсь, нет! Подобного и в помыслах не держу! Но рассуди сам,
батюшка, не лучше ли будет мне получить сию награду великую за
настоящее дело? То не я спас, и не барин мой (око за око, Александр
Сергеевич!), а провидение. Рука Господа нашего, не моя. Не будь на
то Божией воли, не отвёл бы никто угрозы.
- Пусть так! Но разве Господь не избрал тебя орудием своим? Могу
ли я делать вид, что не заметил того?
- Хранит Господь тебя для России (ещё по Пушкину я понял, что
лесть этой эпохи своеобразна, по моим меркам чрезвычайно неуклюжа и
фальшива, а местным ничего, им в самый раз, даже умнвм людям),
значит воля его в том. Случись что с тобою, что стало бы с нами?
Сам видишь, даже ранения хватило, чтобы хаос начался, непотребства.
Но восстал ты и всё прекратилось. Истинно Божья воля. Не могу я за
неё дары твои царские брать. Вот если...