По своей прошлой жизни я помнил, что чем неадекватнее человек в
вопросах самооценки, тем более великий он политик в своих глазах.
Был у меня друг Толя, мухи не обидит. Но новости посмотрит, или
книжку почитает под бутерброд с икорочкой, о том как все плохо было
когда-то, ужасно сейчас и невыносимо станет в будущем, так кулаком
о стол колотил, какие-то головы рубить собирался.
- Как же ты их рубить собираешься, - спросил его раз, - они ведь
умерли давно, князья эти, что не смогли против монгол объединиться.
Да и кто бы позволил? Вот ты такой красивый, начинаешь им на мозги
капать, так они тебе язык и отрежут. А скорее убъют и всех делов.
Разве что за дурачка юродивого примут, тогда пощадят. Возможно. Да
и не сможешь ты человеку голову отсечь, пусть его хоть свяжут и на
колоду положат.
Не согласился Анатолий, насупился. Спорить пытался, доказывать.
Хочется человеку иметь в самом себе то, чего в нем нет. Могу,
говорил, ты не знаешь меня. Для пользы дела - могу! И не смейся. Я
и не смеялся. Пусть так, пусть может. И князьям мозги вправить,
через массовые казни, и народ за собой повести, попутно создав этот
народ, и в развитии территории перепрыгнуть через века за пару лет,
и монгол одолеть и что-то ещё. Блажен кто верует! Политика и спорт
- самые простые вещи для суждений, если ими не заниматься на
практике.
Последнее время здесь приходилось задумываться о своих целях. И
смысле действий. В первой, обычной жизни, я не то чтобы плыл по
течению, но никогда не помышлял каким-либо образом вмешиваться в
порядок вещей уже сложившихся. Зачем стремиться к тому, что
виделось невозможным? Так, для себя и окружения - ещё можно,
изменить что-либо глобально - нельзя. Ну и ладно. Был
флегматиком.
Попадание добавило суровости. Поняв, что если оно затянется
(насовсем, например), то я не увижу больше никого из своих близких,
всех кто был дорог и составлял значительную часть моей жизни, я
впал в странное состояние из страха и бешенства. Голова при этом
работала ясно, как в кризисных ситуациях. На кого же направить свои
чувства? Где враг? Словно кто-то большой подхватил меня, лишил
всего привычного, и забросил за тридевять земель. Издалека можно
вернуться, это всего лишь вопрос времени. Но возможно ли вернуться
из самого времени?
Что от меня хотят? Да, когда наступила стадия принятия перемен,
мне было проще цепляться за соломинку в виде мысли, что от меня
хотят что-то конкретное. Что есть некая осознанная воля во всем
этом, разум, желающий исполнения своего замысла, для чего он, этот
разум, хочет использовать меня. Довольно самонадеянное соображение,
но всякое другое пугало меня слишком сильно. Самонадеяность лучше
безысходности.