Тянуть с атакой не стали: взревели двигатели, еще шире
расходясь-рассредотачиваясь, двинулись танки и самоходки к холмам.
Не так уж далеко – пара километров, может, чуть больше, но по
голому и без прикрытия. Худо.
Слушал Олег рокот двигателя – не очень ровный, успели вдоволь
поработать самоходки, моторесурс иссякает. Вот все на войне имеет
привычку иссякать. Еще два дня назад шла бригада ускоренным маршем,
полнокровная, с почти полным штатом автоматчиков и прочего. И где?
Первый батальон и автоматчиков с управлением развернули к деревне с
на редкость куцым прусским названием, а второй батальон здесь
оказался – уже далеко не полный, всего девять машин на ходу.
Людских потерь было меньше, чем техники, но это вот до этого самого
нехорошего часа…
Шибает выхлопами, жаром из-под решеток, согрелась «сушка»,
спешит за мощными, почти новыми танками. Качает машину на невидимых
кочках, летят из-под гусениц комья сырого снега. Да быстрей бы,
нерва не хватает. Прилучко, чудак, теребит завязки ушанки, норовит
плотнее затянуть, чтоб не слетело на ходу. Сам себе уши запечатал,
эх, сказать бы. Но на ходу разве объяснишь? А Митрич опять
скалится. Вот и так жутко на зубищи смотреть, да еще немецкий
снайпер блеск поймает. Тьфу, нервы ни к черту…
И погода, как назло – дрянь сияющая. Выглянуло солнце, чуть ли
не первое за эти дни движения и ввода в бой бригады. Танки и
самоходки как на ладони – серые грязные коробки на снегу, может, с
проталинами слегка сливаются, если издали наблюдать, но то вряд
ли…
А подбитые машины уже миновали. Лежит у гусеницы тело в черном
комбинезоне, розовый след на серо-белом снеге уже поблек. Почти
сразу парня кончило, не отполз, не успел помучиться…
Сквозь рев машины доносится вскрик десантников – Прилучко и
Хрустов в голос ахнули.
Танк с бортовым «33» шел третьим от самоходки – немецкий снаряд
ударяет в лоб, практически в люк мехвода. Машина содрогается,
казалось, готова перевернуться… остается на гусеницах, но сзади, из
двигателя, вырывается клуб пламени. Почти насквозь прошило. Ох,
хреново-то как…
Олег, скорчившись, выглядывает поверх рубки. Да где же они,
откуда лупят?
Звон нового попадания… резкий, короткий, снаружи он совсем иначе
слышен… «тридцатьчетверка» с бортовым «30» – командир первой роты –
еще ползет по инерции, в башне пробоина, из люков и даже из ствола
орудия тянутся струи дыма. Встал танк, люки не распахнулись…. А
десант еще раньше с брони смыло.