Водитель тормознул у знакомого поворота к санвзводу:
— Бывайте, товарищ лейтенант. Выздоравливайте. Может, еще
увидимся. И это, бутылку возьмите. Не для себя ж ездили, что ж я,
крохобор какой бессердечный, что ли.
Сержант протягивал немецкую бутылку и еще что-то, завернутое в
тряпку.
— Это ты брось. Потребишь за здоровье нашей землячки. А это что
еще?
— Девчонка сказала, вы в кузове обронили. Берите, не теряйте,
чего уж там, – с некоторой суетливостью сказал водитель, и дал по
газам.
Олег с недоумением развернул попахивающую псиной тряпку. Ух
ты!
Портсигар был истинно генеральский. Нет, вряд ли золотой, скорее
позолоченный, но солидностью форм, гравировкой, ароматным
содержимым… прямо генштаб! Почти полный, и сигареты необычные.
Солидно.
Лейтенант Терсков поудивлялся, сунул внезапный подарок в карман
и поплелся к санвзводному фольварку. Организм требовал скорейшего
приземления, желательно на койку.
После ужина показал сувенир Митричу.
— Роскошно, – сказал дед, разглядывая позолоту. – Прямо хоть в
кино снимай такую вещицу. Баронская! Еще и чего-то по-немецки
выгравировано. Перевел?
— Не. Я и так по-немецки не очень, а тут готическим шрифтом. Да
хрен с ней, с надписью. Она зачем мне-то портсигар оставила? Самой
же нужно, штуковина с виду богатая, на жратву всегда сменять
можно.
— Дурак, что ли? Ты человека в нужный момент выручил, вот и
подарила на память. Очень правильное дело.
— Так уж и правильное дело. Сперла же, наверное.
— Порой удивляюсь твоей бронетанковой щепетильности. Это же
явный трофей. Может и не прямо в бою взят, как тот парабеллум, но
всё едино. Однозначно трофей. Что тут нос воротить?
— Ну… – Олег умолк.
Подумалось, может и в бою взяла. Про пожар-то у поганого хозяина
Штульге по-особенному сказала. Бой выходит, конечно, такой…
специфический. Ну а какой еще бой у девчонок-невольниц может
быть?
Курить шикарные сигареты было жалко. Собственно, Олега курить не
очень-то тянуло, так, изредка баловался. Вот перед боем у холмов
вроде бы к месту получилось.
Так оно тогда и вышло со случайной поездкой в Шеллен. Вроде
правильно. Вот жалелось, что не спросил, сколько же Ольге лет. И
адрес можно было дать. Не из романтических чувств, просто хорошо бы
было знать, что доехала девчонка, и все у нее хорошо. Ну, насколько
там может быть хорошо, когда люди из неволи в разоренный дом
возвращаются.