— Так, раз уже непременно наводчик нужен, значит, с остальным
разобрались, – зловеще закивал майор Лютов. – Будет наводчик,
непременно будет. А сегодня заступишь дежурным по отряду.
— Да у меня ж там еще….
— Разговорчики, Терсков. У других офицеров «там еще» не меньше
твоего…
Дежурство против ожидания оказалось относительно спокойным. И
новый начальник штаба добавил порядка, да и вообще как-то
устаканилось в отряде.
Ночью сидели с Митричем и Тищенко, пили чай.
— Я все равно не пойму – зачем такая Особая группа? – сказал
мехвод, бережно окуная в кружку кусочек сахара. – Батальон не
батальон, бригада не бригада. Мы же малосильными будем.
— Это ты всё в танке кверху крупом торчишь, ничего не слушаешь,
– пояснил Митрич. – Мы не малосильные, мы – мелко-мощные. Ближний
резерв. Идет впереди СМЕРШ, охотится на всяких генералов, эсэсманов
и прочих гадов, дабы те удрать или застрелиться не успели.
Напоролись наши контрразведчики на ощутимое сопротивление, тут нас
– вперед! Сшибаем заслон, подъезжаем, ствол орудия в бункер суем –
где тут у вас генерал гестапо? Они оттуда: найн! найн! нихт
гестапо, адмирал есть! Брать будете? Наши: гут, давай сюда
адмирала, и гестаповца живо ищите. И чтоб в парадной форме! Так,
товарищ лейтенант?
— Примерно. Конкретные детали нам перед задачей огласят, оно же
все секретно, – улыбнулся Олег.
Мехвод покрутил головой:
— Весело. Только там этих адмиральских гестаповцев, наверное,
целая уймища. И в разных бункерах засели. Управимся ли?
— Так наша пехота и «катюши» рядом же будут, поддержат. Если что
– отойдем, да и хрен с ним, с адмиралом. Дадут пару залпов,
накроют, потом СМЕРШ фарша наковыряет – «слабоват данный
немец-генерал оказался, не дожил». Жалко, но переживем как-нибудь
такую потерю. Война заканчивается, скоро этих адмиралов-генералов
наловят – плюнуть некуда будет.
— Не, Митрич, так не пойдет. Нас собирают, новую технику дают не
для заготовки фарша. Адмиралы-генералы разные бывают, некоторых
нужно непременно живьем брать, это очень важно, я так понимаю, –
объяснил Олег, доливая чай.
В казарме было тепло, дружно храпели бойцы на койках, и только в
какой-то из многочисленных каптерок тихонько играло радио. Что-то
нежное транслировало, кажется, «Серенаду солнечной долины»[7].
Дед подтянул на рукаве повязку дежурного-дневального, равнодушно
пожал плечами: