Жить стало хуже. Может, оттого, что Митька уже тогда много
понимать стал, только думать не хотел. Мастерская стояла
нетопленная, запыленная, хотя регулярно выметал ее младший Иванов,
инструменты правильнее перевешивал, но тоскливо там было. И в доме
не лучше – щи пустоватые, да и те только через день получались.
Матери нет, Райка носом хлюпает, канючит…
Одно хорошо. В то время Митька нашел личный ход в синематограф
на Житной, прямиком на фабрику. До этого киноленты видел жутко
редко – в кинотеатр на Пятницкую[5] проскочить сложно, удача была
нужна. А тут такое везение! Случайно вышло, просто помог у канала
молодому очкастому господину, поддержал замысловатую трехногую
штуковину, из крепления которой шуруп выскочил. Посоветовал спичку
вставить, отверстие забить, потом ножом ввинтили разболтавшийся
шуруп на место.
— Спасибо, братец. А не поможешь извозчика поймать? – попросил
господин, у которого странного багажа было изрядно.
Так и появилась подработка. В удачные дни оказывался Митька «на
подхвате» в съемочном павильоне. Работа была легкая:
отнести-принести, того позвать, в гримерку сбегать, реквизит помочь
убрать. Далековато от дома, да и уроки приходилось прогуливать, но
матери особого дела не было. Собственно, ее и самой почти не бывало
– иной раз и не ночевала, все «работу дают, не отказываться же».
Черт его знает, что у нее за работы такие были внеурочные, соседи
уже поглядывали косо, Митьке даже как-то неловко здороваться с
соседями становилось.
Зато обжился Иванов теперь на кинофабрике, хитро называвшейся
«Акционерное общество «А. Ханжонков и К°»», смотрел, как снимают
фильмы, и даже – страшно сказать, в меру сил участвовал. Платили
мало, зато какой интерес: здесь барышни с разбойниками папиросы
курят, сцену обсуждают, а в том павильоне уже вовсю рапирами
звенят, рупор орет, под стрекот камеры старинных мушкетеров вовсю
кроет. И подкармливался недурно – не жадный народ тут работал,
культурный: чай и бутерброд всегда перепадал. Приносил кое-что
домой, давал Райке, рассказывал. Сестрица лопала белый хлеб с
кружалками колбасы, удивлялась:
— Мить, а «часть» это много?
— Иной раз на десять минут проекции выходит, если по
часам-хронометру засекать. Вот так-то, такое нынче время, нынче
техника вперед идет.
Райка смотрела на ходики на стене: