Помимо желания восстановить справедливость, Сомовым двигала и
корысть. Но, не личная, а корысть ради достижения скорейшей победы
в войне Советским Союзом, который находился по другую сторону арки
в скале. Ведь Сомов собирался передать все эти орудия, припрятанные
Петренко, армии Мерецкова. И пусть в 2020-м году все эти пушки,
скопленные в отстойнике полигона РХБЗ, считались устаревшими и
служили для генерала Петренко товаром второго сорта, хорошо
продаваемым только куда-нибудь в Ливию, то для Мерецкова это были
отличные пушки, новейшее оружие, которое в том времени, где он вел
войну, еще даже не начали разрабатывать.
После подключения к Живому Камню Мерецков был посвящен во все
эти планы Сомова. Ближайшие задачи перед Мерецковым стояли
непростые: прогнать противника из Карелии и от Ладожского озера,
освободить Карельский Перешеек и снять блокаду Ленинграда. Но, все
это представлялось вполне посильным, потому что Новая Гиперборея
стояла за спиной командарма-7, постепенно увеличивая помощь седьмой
армии великанами из гранита. Кириллу Афанасьевичу предстояло лишь
продержаться небольшое время, грамотно распределяя имеющиеся силы,
до того момента, как Живой Камень достаточно напитается энергией, а
уже тогда каменные великаны, оснащенные анбиляторами, и шестиногие
гранитные тягачи-бронетранспортеры начнут поступать в его войска
регулярно и в больших количествах. Но даже те немногие
подразделения каменных бойцов, которые уже имелись, наводили на
врагов самый настоящий ужас, заставляя не только планомерно
отступать, но и просто бежать в панике. И, самое главное, немецкий
военный гений пока не мог противопоставить атакам каменных
великанов, числящихся в документах шагающими танками с гранитной
броней, ничего существенного.
* * *
К концу сентября 1941-го года положение 163-й пехотной дивизии
вермахта, поддержавшей шестой финский корпус в стремительной атаке
в сторону реки Свирь, сделалось просто безвыходным. И генерал
артиллерии Эрвин Энгельбрехт, командовавший немецкой дивизией,
ежедневно получал все более неприятные донесения. Его дивизия
вместе с остатками финских войск, отброшенных большевиками от
Петрозаводска на юг, попала в окружение. Войска, растянутые вдоль
русла реки, оказались словно между молотом и наковальней.
Наковальней являлись те дивизии Красной Армии, которые теснили
немцев и финнов с юга и от Лодейного Поля. А в роли молота
выступали части русских, прорвавшие фронт на юге и юго-западе от
Петрозаводска и наступающие в сторону Свири с севера. И
противодействовать их напору становилось невозможно, хотя бы
потому, что все снабжение немецко-финской группы войск русские уже
перерезали. Соединившись к северу от Лодейного Поля на берегу
Ладожского озера, южная и северная группировки красных уверенно
наступали вдоль Свири. Финны и немцы все еще огрызались, но их все
сильнее прижимали к Онежскому озеру.