С патентованием дело обстояло как бы и не ещё хуже, потому как
от меня лично тут почти ничего не зависело. Ещё летом я обратился к
известному в Москве присяжному поверенному Веснянскому, и уже
который месяц законники-крючкотворы из его конторы корпели над
безупречным с правовой точки зрения обоснованием моих хотелок.
Работу их я оплачивал по весьма и весьма скромным расценкам,
гонорар же Веснянскому должен был выплатить по итогам. Столь
выгодные для себя условия я смог выторговать потому лишь, что сей
матёрый зубр-правовед сразу без обиняков заявил мне, что сам в
успех поставленной задачи не верит, но готов за неё взяться
исключительно в рассуждении профессионального интереса и
натаскивания своих служащих. Что ж, столь ответственное отношение к
делу и такую безукоризненную честность со своим нанимателем я мог
только приветствовать, и уже решил для себя, что при случае
обязательно привлеку Владислава Аристарховича и к другим своим
делам, ежели мне потребуются в них такого рода услуги.
А вот каких-то действенных мер сохранения самой системы обучения
артефакторов я просто не видел. Нет, сам я хоть сейчас, хоть через
год, хоть ещё через какой срок, если я до его конца доживу, смогу в
любой момент провести учебные занятия на должном уровне, это
неоспоримо. В том, что такие занятия смогут при необходимости
провести господа профессора Маевский и Долотов, я тоже ни минуты не
сомневался. А кроме нас троих, больше-то и некому! Ладно, есть ещё
Ваня Лапин, но до полноценного преподавателя ему пока далековато,
хотя ассистент он очень толковый. Но, простите, три с половиной
специалиста — это не система, а так, не пойми что... Да, есть
теоретическая основа, есть методика обучения, есть какой-никакой
опыт её применения. Есть. А системы, которая могла бы работать с
примерно одинаковым успехом вне зависимости от того, кто именно
обучением занимается, нет. Смешно, не находите? Заботиться о
сохранении системы, которой как таковой и не существует... А вот
мне не до смеха, мне думать надо.
Думал я долго, отвлекаясь, ясное дело, то на обед, то на близкое
общение с любимой супругой, то ещё на что-то более приятное.
Решение пришло ближе к ночи и сначала не особо мне и понравилось.
Но чем больше я над ним размышлял, тем сильнее склонялся к его
принятию, и в конце концов сам себя уговорил.