Что, говорите, образование у нас в народном сознании дело
казённое? И почему бы мне тогда именно казне свою систему и не
передать? Даже если сам Веснянский считает, что с патентованием
учебной методики ничего не выйдет, это же не означает, что казна
мне за неё не заплатит, уж подготовку-то методических пособий для
самих преподавателей оплатит точно. Опять же, самому мне обучать
своих работников по моей же методе никто вообще не запретит. Что
же, оставалось лишь придумать, как бы провернуть такое дело с
наибольшей для себя пользой. А это, похоже, окажется далеко не
самой сложной задачей — уж больно вовремя и к месту признал себя
моим должником его царское высочество царевич Леонид
Васильевич...
— Доброго дня, Борис
Григорьевич! Примите мои самые искренние поздравления с заслуженной
наградой!
В Елоховскую губную управу я заявился, конечно, не с самого
утра, но и не сильно припозднившись. Выглядел Борис Григорьевич,
как и положено в его нынешнем состоянии, довольным жизнью и собой,
а орден, алевший на груди, придавал моему давнему знакомому этакую
праздничную нарядность.
— О! Алексей Филиппович! И вам доброго дня! Благодарю за
поздравления, уж от кого бы ещё, а от вас получить их особенно
приятно! Прошу подождать совсем недолго, сей же час распоряжусь
подать чаю! — приходу моему старший губной пристав Шаболдин
явственным образом обрадовался.
Да я, сказать по чести, и сам был рад его видеть. Нельзя,
конечно, утверждать, будто мы с Борисом Григорьевичем прямо так уж
давно не общались, но и припомнить, когда я видел пристава
последний раз, у меня сейчас получалось с трудом. Да, точно,
незадолго до Татьянкиного замужества встретились в отцовском доме,
Шаболдин приходил к отцу за какой-то надобностью, как раз когда мы
с Варенькой тоже были там.
Подали чаю да большое блюдо, на коем громоздилась целая гора
маленьких булочек с имбирём и корицею, и под такое угощение мы со
свежим кавалером некоторое время отдавали должную дань правилам
вежливости, задавая вопросы и получая ответы о здоровье родных, о
делах общих знакомых и прочих столь же, в общем-то, бесполезных
сведениях.
— А откуда, Алексей Филиппович, вы о моих новостях узнали? — как
бы между делом спросил пристав. Ну да, неистребимая
профессиональная привычка сработала, не иначе.