— Борис Григорьевич, а у вас не было желания устроить Погорелову
допрос под заклятием или передать его монахам? — спросил я.
— Желание-то было, — с невесёлой усмешкой признал пристав, — но
по здравом размышлении я от него отказался.
— Что ж так? — не понял я.
— Монахи за него после заключения доктора Штейнгафта об
отсутствии следов наведения и не возьмутся, — пояснил пристав, — а
что же касается допроса под заклятием... Я о том и так думал, и
этак, и уже почти было решился, но тут пришли вы и в свете интереса
его высочества мне такое решение не кажется разумным. Хотя,
конечно, если никак иначе мы с вами ничего ту не проясним...
Ну да, понятно. Не хочет Шаболдин укладывать на больничную койку
человека, в судьбе которого принял участие брат самого государя,
остерегается. Что ж, будем, стало быть, разбираться с упорством
младшего Погорелова своими средствами...
Фёдор Захарович Гуров,
оставшийся теперь среди Гуровых старшим, принял меня с заметной
настороженностью, и несмотря на мои заверения, что его высочество
царевич Леонид Васильевич заинтересован в самом беспристрастном
розыскании по делу, а вовсе не в чём-то ещё, продолжал держаться
слегка отстранённо. Впрочем, от любезности ответить на несколько
вопросов посланца царевича, понятно, не отказался и даже предложил
выпить по бокалу токайского.
Заглянув перед походом к Гуровым в Бархатную книгу, я узнал, что
у Фёдора Захаровича есть брат Василий двадцати семи лет и сестра
Алевтина двадцати пяти лет, упоминаний о которых мне ни в розыскном
деле, ни в рассказах Шаболдина не попадалось. Про сестру, правда,
книга гласила, что та уже шесть лет не Гурова, а Ливонцева — вышла
замуж и живёт теперь в Усть-Невском. Что служит Фёдор Гуров в
Московской городской управе столоначальником в счётном отделе и
имеет чин палатного надзирателя, я знал из розыскного дела.
— Василий в Киеве, поручиком в пехоте, — прояснил мой вопрос
Гуров. — Здесь не появлялся, как отец второй раз женился, даже на
похороны не приехал, сказался занятым по службе.
О таком поведении брата Гуров говорил с явным осуждением, его и
без того грубоватое лицо смотрелось при этом несколько
отталкивающе. Так, стало быть, младший из взрослых Гуровых новый
отцовский брак не принял... Ладно, мне же проще. Раз он за всё это
время и в отчем доме ни разу не побывал, то и к отравлению Захара
Модестовича никакого отношения не имеет. Сестру Фёдора Захаровича
тоже, пожалуй, можно исключить из розыска, тем более, и она, по
словам нынешнего главы семейства, ответила на новую женитьбу отца
прекращением отношений, старшая же сестра отравленного Захара
Модестовича Ирина умерла ещё до повторной женитьбы брата.
Интересно, а сам-то Фёдор Захарович действительно принял молодую
мачеху или же в его представлении наследство имело большее
значение, нежели сословные правила и обычаи? Прямо спрашивать
Гурова о том я не стал, мне ещё его содействие понадобится,
понадеялся прояснить вопрос позже и другими способами.