— Благодарю, Владислав Аристархович, — кивнул я. — Как
поверенный, вы меня более чем устраиваете, и к Друбичу интерес у
меня совсем иной.
Снова поправив очки, совершенно того не требовавшие, Веснянский
показал, что самым внимательным образом меня слушает.
— По просьбе его высочества Леонида Васильевича я, вместе с
губным сыском, разумеется, участвую в расследовании убийства
отставного палатного советника Гурова, — медленным кивком
Веснянский обозначил, что понимает, о чём речь. — В ходе розыска
проявилась некоторая неясность относительно завещания покойного,
поверенным которого является как раз Друбич. Нет-нет, по существу
дела он дал губным исчерпывающий ответ, — упредил я возможные
вопросы, — но мне хотелось бы, чтобы господин Друбич поделился со
мной и своими, хм, впечатлениями и предположениями. Неофициально, —
уточнил я.
— Хм-хм-хм... — Владислав Аристархович опять заворочался в
кресле, на некоторое время задумался и, наконец, выдал: — Я бы вам,
Алексей Филиппович, посоветовал начать разговор с Друбичем сразу с
упоминания о просьбе его высочества. Уверен, отказать после такого
Лев Маркович вам не решится.
Не скажу, что совет так уж прямо поразил меня глубиной и
мудростью, именно таким образом сам я поступить и собирался. Но
когда мнение сведущего и умного человека совпадает с твоим, это
хороший признак. Оставалось только тепло поблагодарить Веснянского
и попрощаться.
...Наружностью своею присяжный поверенный Лев Маркович Друбич,
мягко говоря, не впечатлял. Невысокий и сухопарый, бледный и
сутуловатый, разве что коротенькая седая бородка была пострижена и
ухожена самым аккуратнейшим образом, да в одеянии не имелось ни
малейшего изъяна. Выслушав изложенную мной цель посещения, Друбич в
самых учтивых выражениях напомнил, что уже сообщил господину
старшему губному приставу Шаболдину всё, что знал по поводу
завещания Гурова.
— Да, Борис Григорьевич мне говорил, — я с ходу показал, что
отсылка к авторитету пристава тут не сработает. — Но, Лев Маркович,
вы же опытнейший в своём занятии человек. Неужели вы не можете
добавить ничего такого, что, как говорится, к делу не пришьёшь, но
вы-то своим внимательным взглядом заметили?
Грубой лестью мои слова, конечно, не являлись, однако и особо
маскировать ту самую лесть я не пытался. Похоже, подход оказался
правильным — то, как высоко оценивает его царевичев посланец,
господина присяжного поверенного явно воодушевило.