— Откуда вы знаете, что она закрылась на защёлку?
— Слышно было.
— Вы видели её лицо? Причёску? Или только по шлафроку решили,
что видели именно Ангелину Павловну?
— Лица не видел, волосы были распущены. Да, по шлафроку, но он
такой один во всём доме.
— Как вы полагаете, кто мог подбросить вам склянку с ядом?
— Не знаю, — м-да, похоже, свидетель из Погорелова столь же
бестолковый, как и подозреваемый. — Когда Захара Модестовича нашли
умирающим, в доме такая суета началась...
— А вы-то сами где были и что делали? — спросил Шаболдин.
— Сначала со всеми вместе за столом, — принялся вспоминать
Погорелов. — Потом Ангелина ушла позвать мужа, все его
заждались...
— Сколько времени прошло с момента, как вы собрались за
завтраком, и до того, как вам сообщили о случившемся с Гуровым?
— С четверть часа, — ответил Погорелов. — Да, точно, часы как
раз закончили бить, когда спустилась Даша и сказала, что с дядей
плохо и Ангелина послала за доктором. Так что чуть более четверти
часа даже, — кажется, я поторопился посчитать Николая Матвеевича
никудышным свидетелем. — Мы все наверх поспешили, — продолжал
Погорелов, — но Юрий, слуга дяди, никого не пустил, там только
Ангелина была и слуги. Так все вместе потом обратно в столовую и
спустились.
— Все вместе? — переспросил Шаболдин. — Никто по дороге не
задержался?
— Нет, никто не задерживался, вместе пришли, — чуть подумав,
подтвердил свои слова Погорелов.
— Дальше что было? — продолжил спрашивать пристав.
— Мы с Лизой и Ольгой позавтракали, матушка и Фёдор не
стали.Часа не прошло, вошли Ангелина с доктором, — сказал
Погорелов. — Ангелина объявила о смерти дяди, а доктор настоятельно
присоветовал Фёдору позвать губных, потому как похоже, что дядю
отравили. Фёдор отправил посыльного к губным, и пока вы с вашими
людьми не пришли, мы так и сидели в столовой. Дальше вы знаете.
М-да, интересно получается... Ангелине Гуровой пользоваться
коридором, чтобы из спальни мужа перейти в свою, надобности не было
— между спальнями имелась дверь. Стало быть, приметный шлафрок
показали Погорелову специально, чтобы он заподозрил свою любовницу.
Кто это, спрашивается, тут такой психолог, что смог просчитать
реакцию молодого человека?
— Что же, Николай Матвеевич, держать вас здесь дальше никакой
надобности нет, — пристав, должно быть, тоже решил, что допрос
Погорелова себя исчерпал. — Я велю сей же час отвезти вас домой, но
дом покидать вам запрещаю, пока не будет пойман отравитель. На
прогулки во дворе дома запрет не распространяется, — смилостивился
Шаболдин, — однако же более так глупо вести себя я вам не
советую.