Не слушал, о чём переговаривались люди в салоне. Хотя изредка до
моего сознания всё же доходили их слова – бессвязные, не имевшие
никакого отношения к тому грандиозному юбилею, к которому
«готовилась вся страна». Смотрел за окно – отмечал, что снега на
улицах города почти не осталось. Заметил несколько снежных шапок
лишь на крышах домов. Но не увидел ни одного сугроба даже на
газонах. Несколько раз температура поднималась выше ноля градусов
(почти до десяти градусов тепла), и пока я лежал в больнице. Да и
сейчас я не почувствовал холода, когда стоял на остановке (на
вскидку – пара градусов выше нуля). Кое-где на земле темнели
непокрытые льдом лужицы. Природа тоже готовилась к весне.
***
Задержался рядом с автобусной остановкой, чтобы отряхнуть брюки:
спешившие непонятно куда в субботний день горожане изрядно попинали
мне штанины. Взглянул в сторону пятой городской больницы, откуда
выписался только в четверг – часть пассажиров автобуса поспешили
именно в ту сторону. Проводил взглядом невысокую, но очень широкую
(похожую на бочонок) женщину: та рванула с автобусной остановки
через дорогу, не пугаясь проносившихся мимо неё и недовольно
сигналивших автомобилей. Подумал, что лет через сорок никому бы и в
голову не пришло переходить проезжую часть в этом месте – транспорт
тут днём и ночью будет двигаться сплошным потоком.
Искать дом Королевы мне не пришлось. Уже проложил к нему маршрут
второго января. Дорогу не забыл. Вот только сейчас улицы и дворы
вновь выглядели незнакомо. Снежный покров растаял (не везде –
грязные снежные кучи оставались в тени деревьев, белели остатки
снежных крепостей), обнажил дыры в асфальте, голые кусты вдоль
дороги. Тропки, по которым я шёл в январе, превратились в топкие
болота – не подмёрзшие и не засохшие, с чёткими следами от обуви
торопливых граждан. Я пока не опаздывал на встречу. Потому берёг
ботинки. Перешагивал трещины в асфальте, прыжками через лужи
развлекал занявших свои посты на лавках около подъездов пожилых
женщин.
Дом номер тридцать шесть на улице «Красноармейская» встретил
меня блеском оконных стёкол, где отражалось спускавшееся к
горизонту солнце. И детскими голосами. Те же детишки, что при моём
прошлом посещении этого двора лепили комки из снега, теперь
замеряли сапогами глубину грязных луж. Тощие тополя избавились от
снега, чуть покачивали ветвями – прогоняли стаи отчаянно чирикавших
воробьёв (птицы взмывали вверх при очередном порыве ветра, но тут
же упрямо возвращались на облюбованные места). Я снова не увидел
припаркованных во дворах легковых автомобилей. Заметил только
знакомый бежевый микроавтобус с красным крестом на борту –
РАФ-977И. Стоял он рядом с подъездом Альбины Нежиной.