Проблемы начались внезапно. Сареф из уважаемого эльфа за полгода
превратился в парию. Количесво прихожан в его и так небольшой храм
сократилось до минимума и во многих случаях из-за похорон, ну а
многих просто запугали жрецы тёмной ипостаси богини. За спиной
самой Яо тоже начали шептаться. Однажды даже пришлось выпустить
кишки особо зарвавшемуся новичку.
Сам же жрец метался из храма во дворец и ещё куда-то, пытаясь
склеить разваливающиеся прахом плоды своего многолетнего труда и
просто понять, что, демоны их всех побери, вообще происходит. Увы,
понимание пришло слишком поздно. Тёмной половине надоело мириться
со светлой сутью с которой приходилось делить паству и она решилась
на страшное. Ну а чтобы убить бога нужно убить веру. Именно этим и
занялись тёмные жрецы.
Так или иначе, оставшись дома Яо не стала сидеть сложа руки и
ждать, когда нагрянут незванные гости. Она готовилась. Два лука,
дорожные плащи, стрелы с разными наконечниками, меч Сарефа,
кинжалы, разгрузки с алхимией и расходниками, пища хотя бы на три
дня, вода, бинты, минимум денег. Обязательно обувь. Смазать изнутри
болицветом, чтобы не дай Ева не натёрли в самый неподходящий
момент. Проверить всё ещё раз. Следить, чтобы хоть что-то из оружия
постоянно было на расстоянии вытянутой руки.
Дверь распахнулась и в прихожую с шумом ввалился высокий эльф.
Охранные чары не сработали, а значит, это мог быть только он.
- Сареф! – кинулась к нему навстречу Яо. – Ты ранен!
Мужчина рухнул в объятия своей супруги, и та с натугой доволокла
его до ближайшего дивана. Жрец зажимал бок из которого торчал
обломок кривого меча.
- Яо… - простонал он, забирая из рук супруги склянку с целебным
элексиром прошипел он. – Ты должна уходить. Всё… уже началось!
- Что?
- Они… решили сделать из этого целое представление. – Сареф
болезненно зарычал. – Только потому и ушёл, что хотели взять меня
живым. Тебя тоже уже ждут. Не знаю где, на полигоне или в казарме.
На тебя натравят твоих же щенков…
Свет померк и вот она закрывает дверь камеры изнутри.
Её муж не прикован – он распят и каждая из его конечностей
зафиксирована не только оковами, но и рунным словом. Сам он бредит,
тихо бормочет что-то себе под нос с закрытыми словами. На теле
следы множества пыток, но кости не сломаны.
- Сареф! – тихо кричит Яо и бросается к супругу.