Однако в душе зашевелилось смутное
беспокойство за князя. Всё ж таки он немолод, и на меня наверняка
потратил уйму сил. А если его Дар и правда работает с этаким
откатом, то как бы старик не надорвался ненароком.
— Я слышал, за врачом послали? —
спросил я.
— Да, на всякий случай, — буркнул
Захар, нервным жестом дергая козырёк потрёпанного картуза, который
таскал постоянно, даже в помещении, будто прирос он. Скорее всего,
просто залысины прячет.
— Хорошо. Если моя помощь
понадобится, зовите.
— Да не извольте беспокоиться, барин.
Вы бы шли к себе, отдыхали.
Тон его мне по-прежнему не нравился,
но чувствовал я себя не ахти, да и собачиться на ровном месте не
хотелось. Я молча кивнул и отправился в свою комнату. Располагалась
она в другом конце дома — на первом этаже, напротив комнат
прислуги. Раньше она считалась комнатой для гостей, но по факту
использовалась как кладовка для старой мебели, одежды и прочего
хлама.
Шёл я, чуть пошатываясь, но в целом
чувствовал себя всё лучше. Состояние было будто с жуткого похмелья.
И ещё сильно клонило в сон.
Но завалиться спать сейчас я точно не
мог. Беспокойство во мне всё нарастало, и я понял, что связано это
не только с тревогой за здоровье князя. Вся обстановка в доме была
какой-то напряжённой, неловкой, и интуиция подсказывала, что что-то
здесь нечисто.
Надо дождаться врача и вместе с ним
зайти к Аскольду.
Дожидаться, к слову, долго не
пришлось. Уже минут через десять я расслышал тяжело хлопнувшую
входную дверь и незнакомые голоса в холле. Выглянув из комнаты, я
успел разглядеть торопливо взбегавшую по лестнице на второй этаж
Машу и следующего за ней невысокого мужчину в плаще и с небольшим
саквояжем.
Доктора я увидел лишь со спины и
мельком – он скрылся за поворотом лестницы. Однако тревожное
предчувствие, томившее меня всё это время, вдруг превратилось в
вопль об опасности. Будто патефонная игла, сброшенная с пластинки
неосторожным движением, прерывает мелодию резким неприятным
визгом.
Мужчина, вошедший в дом, был
Одарённым. И аура его была совсем не похожа на ауру целителя.
Разглядев чужой нимб, я неосознанно
ухватился за него и успел скопировать прежде, чем незнакомец
скрылся из виду.
Ощущения накатили необычные. Копируя
на время Дар у Василевского, я не замечал в себе почти никаких
изменений. Ну да, живых существ воспринимал специфично, буквально
видел их насквозь, словно в меня рентгеновский аппарат встроили. И
раны умел залечивать усилием мысли. Но в целом ощущал себя обычным
человеком. А сейчас…