— «Ро-м-м-а-а-а-а».
Окно немедленно распахнулось,
герань, стоявшая на подоконнике, слетела на пол, глухо треснул
горшок, рассыпав по полу землю. Я шустро нырнул в квартиру и тут же
был повален на пол, сграбастан и задушен в горячих объятиях. Сестра
рыдала, размазывая слёзы по моему плечу и бороде. Я от себя такого
не ожидал, но также навёл приличную сырость — слёзы лились сами
собой.
— Ну, хватит, хватит, —
проворчал я, спустя минуту, — а то соседей затопишь. Я тут, родная,
я дома!
Сестра ещё крепче сжала меня в
объятьях, а потом посмотрела красными от слёз глазами.
— Ты где шлялся,
гад?!
— Не поверишь,— улыбнулся я. —
Сходил за хлебушком!
В голову прилетело слева, но
уклоняться я не стал. Лишь отметил, что удар у сестры оказался
недурно поставлен.
— Всё, всё, сдаюсь, — поднял я
руки вверх. — Всё расскажу, но лучше всем и сразу. Родители
дома?
— Они на даче у дяди Миши, —
скривилась Лена. — Сегодня выходной.
Мм-да. Неожиданно. Ну, может
так даже и лучше — успею привести себя в порядок.
— Я сейчас, — сказала Лена и
выбежала из комнаты.
— Куда это она, — удивилась
Орша.
— Побежала звонить родителям.
Часа через три приедут, если возьмут трубку. Ночь на
дворе.
Я пролетел по квартире, с
удовольствием узнавая родные запахи. В комнате родителей, как и
предполагал, нашёл радостно щебетавшую по телефону сестру. Помахал
рукой и, судя по её реакции, до неё только сейчас дошло, что я
летаю.
— Поговори с папой, — она
подбежала и принялась водить руками подо мной, будто я на
верёвочках.
Я усмехнулся и взял
трубку.
— Привет, пап.
— Привет, сын, это и вправду
ты?
— Это и вправду я. Коньяк
«Мартель», литр.
— Понял, выезжаем.
Ну, вот и
поговорили.
Сестра убежала хлопотать на
кухню, а я отправился в свою комнату. Вот что за гадство? Стоило
пропасть на пару лет, как мою комнату тут же превратили в склад
ненужных вещей. Захотелось выкинуть весь хлам к чёртовой матери.
Успокоился и принялся рыться в шкафу. Ну, хоть вещи чистые нашёл, и
то хлеб. Схватил нижнее бельё и отправился в ванну. Там меня
поджидало настоящее блаженство.
Родители приехали, когда мы с
сестрой пили чай по третьему кругу. Я уже был чисто вымыт, побрит и
накоротко подстрижен. Сестра сжалилась и показала чудеса владения
машинкой. Отец ворвался в квартиру и схватил меня за грудки, до
конца не веря, что это я. Потом посмотрел в глаза, обнял и
заплакал. Мать пристроилась рядышком и плакала, поглаживая меня по
голове. Сестра смотрела на нас с умилением, но спохватилась и
принялась выставлять на стол дополнительные чашки чая. Отец зашикал
на неё и достал из кармана бутыль коньяка.