- Почему-то мне кажется, что вы тоже понимаете далеко не всё.
Кто воспользовался вашим желанием разбогатеть? Маркиз, мой жених?
Или граф де Реньян?
- Отчего же вы решили, что воспользовался? – отец смотрел
совершено спокойно, его ничуть не тронули мои слова. – Мы
предполагали, что возникнут некоторые издержки процесса вашей
трансформации. Вам предстоит их преодолеть, только и всего. На это
потребуется время, и в ваших интересах его сократить. Уж наверное,
вы желаете выйти замуж со всей пышностью, подобающей одной из
Рьенов?
- Куда там одна из Рьенов, - я поджала губы. – Де Рьены –
древний магический род, ясно вам? Вряд ли меня теперь можно к нему
отнести. Мне нет разницы, как именно выходить замуж. Всё равно вы
не сможете теперь предложить мне никого лучше этого
простеца-маркиза. Вы продешевили, отец.
- Да что вы можете знать! – кажется, мне удалось вывести отца из
себя, при том оставшись спокойной, и мне это очень понравилось.
- Откуда вам знать, кто мог посвататься ко мне? И теперь уже не
станет этого делать, потому что не заинтересован в жене-калеке? И
жене-простеце?
На самом деле, ко мне никто не сватался, я сказала это сейчас
просто так, для красного словца. Но на моём последнем балу – о да,
это был мой последний бал! – меня приглашали танцевать и наследник
Саважей, и один из Вьевиллей, и даже младший из принцев Роганов. О
нет, мы просто танцевали. Но обо всех этих молодых людях было
известно, что они не обручены ни с кем. Так что…
- И что же? – отец попался на удочку.
- Теперь уже ничего, - сказала я с кривой издевательской
улыбкой. – В погоне за химерой вы упустили всё, что только
можно.
Я глянула на него презрительно и отвернулась к окну. И по
собственному желанию никогда больше не заговаривала с ним.
Для того, чтобы восстановить хотя бы видимость движений и
ловкости обычного человека, потребовалось три месяца. Процесс дался
мне очень нелегко, но я упорная, чтобы не сказать упрямая, в этом
мы с отцом схожи. Маркиз дю Трамбле навещал нас время от времени, и
однажды он собрался-таки поговорить не с моим отцом, но со мной. Я
изрядно удивилась – потому что обычно он такой потребности не
испытывал.
- Госпожа Женевьев, я бы хотел, чтобы наше с вами венчание
произошло поскорее, - сообщил он.
Парик напудренный, лицо напудренное, пальцы в кольцах. В шейном
платке сверкающий камень. Кружевной воротник стоимостью в половину
нашего дома, наверное. Тучен и одышлив. Пока поднялся в мою
гостиную по лестнице, чуть не задохнулся. Наверное, в седло сесть
не может, только в экипаже и ездит. И что, вот с ним жить
жизнь?