В итоге Ульяна, надев тулуп и закутавшись в платок, добредала
ежедневно до нас. Вообще погода нанесла жестокий удар по местной
социальной жизни, потому что никому не хотелось, чтобы сдуло с
горки в воду. Да и с тёплой одеждой, как я понимаю, у всех было
по-разному, поэтому многие просто предпочитали поменьше выходить из
избы. Скажем, когда я увидела, в чём собирается пойти кормить кур
наша Дарёна, то разоралась, и выдала ей для начала шерстяные чулки
из своих запасов. Шерстяной платок у неё был, но ветхий, Ульяна
посмотрела на всё это и сказала – будем прясть шерсть и вязать.
Дело хорошее – прясть да вязать, и зала моя большая для этого
неплохо предназначена, только пришлось невольным нашим гостям
строго-настрого объяснить, что местных женщин трогать нельзя ни в
коем случае. Непонятливые получили осветительным шариком промеж
глаз – я хорошо запомнила подслушанный разговор, и кажется, этот
аргумент способны понять все. Пришлось применить к троим, остальные
притихли. И проводили время в одном углу залы, за болтовнёй или
игрой в кости, а мы в другом взялись прясть – кто умел, конечно,
я-то нет – и вязать.
Вязать я в целом умела, когда-то в юности случалось. Теперь
пришлось вспомнить – Ульяна принесла клубки серых шерстяных ниток,
и мы нашим дамским сообществом первым делом принялись обеспечивать
всех нас тёплыми чулками, носками, шарфами и варежками. Конечно,
шарф не так хорош, как ажурный тонкий и тёплый пуховый платок, но и
не так плох, как голая шея и плечи. Поэтому – годится.
На шарфе я в целом вспомнила, как вяжут спицами, дальше
вспомнила, как вяжут варежки, а потом и носки. Пряли Дарёна,
Меланья и Ульяна, и маленькая Настя тоже, Марьюшка же моя сначала
смотрела и дивилась, она тоже отродясь ничего подобного в руки не
брала, потому как камеристке очень знатной дамы такое дело без
надобности. А потом тоже втянулась – попросила веретено, день
промучилась, потому что нитка никак не выходила ровной, а к вечеру
у неё тоже начало получаться. Вот и славно, без тёплых вещей не
останемся.
Нас навещал отец Вольдемар – но он весь распадок обошёл не по
разу, потому что желал лично удостовериться, что все живы, что
дрова есть, что никто не замёрз и не заболел. И кажется, в соседние
распадки тоже ходил, по разу, проверял. Раз, когда ветер стих,
заглядывала Дуня – тоже спросить, как дела, все ли здоровы.
Регулярно приходил Платон Александрович с гитарой – развлечь нас,
так он говорил. В конце концов гитару просто стал оставлять у нас,
чтобы не носить её по морозу.