— Но глаза-то вы запомнили?
— Это да… — Луцкая передернула плечами и поежилась. — Но вряд ли
такого можно поймать.
— Это вы нам оставьте., — прищурился следователь, — каждый
должен заниматься своим делом… Если понадобится, будете по зенкам
узнавать.
— Это как? – опешила девица.
— Пока сам не знаю, но что-нибудь придумаем.
— Я согласна, — еле слышно пробормотала задержанная.
— Вот и славно, — потирал руки Горохов. — Андрей Григорьевич,
собирайся за подвеской.
***
По просьбе Горохова МУР отрядил нам в помощь десяток
оперативников, чтобы отработать гостиницу «Россия». Опросили всех,
от горничных до начальников отделов и их заместителей. Прошлись по
постояльцам соседних номеров и завсегдатаев гостиничного ресторана.
Но никто ничего не видел и не слышал. Дело осложнялось тем, что
примет преступника не было. Ведь не будешь всем рассказывать про
гипнотические глаза, увиденные в наркотическом “приходе”.
Черненко тоже подключил своих людей. Нередко, опрашивая кого-то,
мы натыкались на недоуменные возгласы, что, дескать, они уже только
что рассказали все сотрудникам в шатском. Алексей Владимирович
рьяно взялся за дело. Вроде не его стезя. Либо на него сверху
надавили, либо он не хотел пускать ментов на свою территорию без
присмотра. Ведь в гостинице номер один всея СССР частенько
приключалась масса нештатных и курьезных ситуаций, о которых
официально говорить было совсем не принято. Именно там порой
пересекались интересы государства и криминала. Высокопоставленных
партийных работников и теневиков. Отсюда постоянный интерес со
стороны противоборствующих МВД и КГБ. А уровень ответственности
высок, ведь гостиница стала маленьким городком, этакой крепостью
посреди Москвы, постоянно встречающей и провожающей
высокопоставленных чиновников из-за рубежа, иностранных туристов и
знаменитостей.
Шерстили «Россию» днем и ночью, работая со сменами
обслуживающего персонала, заступавшими вечером. Отработали также и
круг общения Артура в Большом театре.
Мы с Погодиным тоже навестили театр – старались застать его
художественного руководителя. Кабинет его оказался на четвертом
этаже, куда мы добрались витиеватыми коридорчиками с красными
дорожками. Окон нет, свет от настенных канделябров создавал
атмосферу далекого прошлого, будто попал в девятнадцатый век. Но
двери кабинета оказались по-советски просты и непритязательны. Еще
висевший рядом плакат с красным шрифтом типа «молот», «Уходя,
гасите свет» выбивала из антуража.