— Он меня слышит?
— Он все слышит. Можешь ему сказать,
но ответа не жди. Ему самому сейчас говорить нельзя, — сказал
целитель.
— Тогда и говорить не стану, —
вздохнул я. — Какой смысл задавать вопросы, если не ждать
ответы?
— А ты хотел бы узнать, отчего мой
зять на тебя так въелся? — вмешался в разговор Автолик.
— Хочу, — кивнул я. — Хочу узнать,
что за муха укусила твоего зятя? Понимаю, что я ему не понравился,
но зачем же сразу драться?
— Вот и я не могу понять, — вздохнул
Автолик. — В последнее время он и на меня волком смотрит, словно я
сам неволк. Спрашиваю — не отвечает. Я Ясонупообещал, что как
только дочь замуж выдам, то в плавание с ним пойду. Прибываю в
Иолк, к «Арго», а зять уже здесь. Меня увидел, хотел ни с того, ни
с сего драться лезть. Говорит, что я свою дочь, его жену, накануне
свадьбы под Сизифа подложил.
— Сизиф ... — пробормотал вдруг
Лаэрт. — Саймон — это не Саймон, а Сизиф.
Мы с Автоликом переглянулись. Я
сделал скорбное лицо, а потом покрутил пальцем у виска. Точно,
рехнулся.
— Я Сизифа уже лет десять не видел,
— озабоченно сказал Автолик. Посмотрев на меня, хмыкнул, потом
попросил: — Саймон, повернись-ка боком...Чуть-чуть.
Я повернулся в профиль, а сын
Гермеса сказал:
— Слушай, если на тебя сбоку
смотреть — вылитый Сизиф. Только, Сизифу уже лет семьдесят должно
быть, старик уже. Лаэрт с ним когда-то в плавание был,
запомнил.
— Может, твоему зятю Сизиф камень
кинул, да по голове попал? — поинтересовался я.
— Какой камень? — не понял
Автолик.
— Такой здоровенный, что он в
подземном царстве катает. Закатит на гору, а камень сорвется, вниз
полетит. Вот, камень из Аида выскочил, прямо Лаэрту по башке и
попал, а теперь он на всех и бросается.
Про Сизифа я помнил только то, что
он чем-то провинился перед богами и теперь таскает в гору огромный
камень[2]. И выражение у нас есть
«сизифов труд».
— Так что, помер Сизиф? — озабоченно
поинтересовался Автолик. — А давно помер?
Как по мне, так Сизиф был мертвым
всю мою жизнь, плюс еще не меньше трех тысяч лет. Ну, пусть будет
три.
— Так уже года три, никак не меньше,
— сообщил я.
— Целых три? — радостно переспросил
Автолик. Бесцеремонно толкнув лежавшего зятя, спросил: —Слышишь,
баран итакский, о чем человек говорит? Сизиф уже три года как умер,
а сколько лет твоему Одиссею?