После завтрака мы привели поляну в
порядок, собрав весь мусор, который и мусором-то нельзя назвать —
кости там, обрывки шкур и веревок, деревяшки и кусочки коры — все
экологическое и вскоре должно быть утилизировано самой природой.
Теперь о нашем пребывании говорило только кострище.
После завтрака я малость
прибарахлился, превратившись из нищего бродяги во вполне
респектабельного эллина. То, как меня снаряжали, напоминало помощь
рыбаков бедолаге, провалившемуся под лед — кто-то поделился
запасными носками, кто-то уступил второй свитер, а кто штаны и так
далее. Вот и меня одевали всем миром. Хитон, (а еще миску с ложкой)
выделил сам Геракл, плащ подарил Орфей, а шляпу, совсем новую,
вручил Пелей. Широкополая, с небольшой тульей — лучшее укрытие
головы от палящих лучей. Мне даже было неудобно брать, но аргонавт
очень хотел отблагодарить меня за хорошую, хотя и невнятную
новость.
Неожиданный дар сделала Аталанта.
Мужчины, как правило, не обременяют себя вещами, обходясь тем, что
есть на себе, а женщины, иной раз, имеют некий запас. Вот и сейчас,
девушка отдала мне свои старые сандалии. И, неважно, что у них
сопревшие ремешки, лопнувшие в трех местах, а пальцы и пятка
выступали над подошвой, зато я смог теперь ходить и по берегу и по
палубе, не опасаясь пораниться о камень или занозить ногу.
Интересный подарок вручили мне
Автолик и Лаэрт. Изделие, которое они мастерили, оказалось панцирем
из шкуры того самого вепря, убившего нашего товарища. Самого-то
кабанчика мы принесли в жертву (на вкус жестковат, но хорошо под
винцо пошел), чтобы дорога к Белой скале оказалась полегче, а шкуру
сняли. А шкура-то у зверюги толстая, с палец, а то и больше.
Шлем скорее напоминал круглую шапку,
а панцирь — накидку, вроде пончо и, пригодятся ли мне доспехи пока
неизвестно, но все равно, было приятно.
— Тебе пока придется все носить на
себе, — предупредил Автолик. — Иначе и шлем и панцирь станут
тесны.
Это он шутит? Хотя, вполне возможно,
что при высыхании шкура дает усадку. Ладно, потаскаю свиную кожу на
себе, не так уж и тяжело. Вот только, свежая свиная кожа воняет
сильно, но потерплю.
— Как все высохнет, шлем неплохо бы
медью укрепить, да и на панцирь куски нашить, — подсказал
Лаэрт.
— А еще лучше чешую сделать, —
хмыкнул я, примеряя панцирь.