— Код прививки, — ответил Роман. — Пока страна полностью не
перешла на прошивку, это считается полноценным заменителем
документа для программы учета. Лазейка временная, но в нашем случае
достаточная.
— Так они что ли у всех есть? — уточнил я, поежившись.
Получается, что вместе с «коктейлем как его там» мне под кожу
впрыснули что-то, что сделало меня видимым для каких-то
информационных систем. Я получил какой-то инвентарный номер, и дело
мое уже поставлено на определенную полочку. Страшный сон
антипрививочника просто!
— Нет, конечно, — Роман помотал головой. — Всем незачем, только
тем, кому требуется вступать в контакт с... агрессивной средой.
Врачам, исследователям, путешественникам, военным. Обычно для таких
прививок требуется добровольно подписанное согласие. В твоем случае
мы это правило нарушили, ты извини.
— Ладно, проехали, — усмехнулся я. Про подвохи этих «ингибиторов
теломеразы и комбинации актуальных антител» я подумаю как-нибудь
потом. Все равно этот факт не изменить, зачем ломать голову? Тем
более, что мне вдруг пришла другая мысль.
— Слушай, Романыч... — начал я. — Так это получается, что раз у
вас тоже были Сталин, Брежнев, Горбачов и другие официальные лица,
то где-то тут брожу параллельный я?
Вообще я задал этот вопрос скорее на поржать, чем как что-то
серьезное. Ну, а что, смешно же? Найти своего брата близнеца,
задружить с ним. Он, наверное, тут должен быть настоящим
полковником или еще что-то в этом духе. Хотя...
Взгляд Романа дернулся, лицо на какое-то мгновение стало
растерянным. Он покрутил в пальцах чайную ложечку, как обычно
делают люди, чтобы скрыть, что руки задрожали. Опа! Я что, ткнул во
что-то особенное?
— Не все так просто, — уклончиво ответил Роман. — Я же говорил,
мы ваш мир довольно плохо исследовали, можно сказать, по-настоящему
видели только его «электронную схему», а это, сам понимаешь...
— Ничего не понял, — нахмурился я. — Так люди совпадают или
нет?
Роман посмотрел на часы и спохватился.
— Ох, ничего себе, мы заболтались! — он вскочил. — Нам уже давно
пора бежать!
Он торопливо составил нашу посуду на поднос, вскочил и поволок
его к нише над которой красовался небольшой, но убедительный плакат
с жизнерадостным парнем, в котором угадывалось отдаленное сходство
с профилем Корнея Романова. А поза напоминала не то дружище
Христоса из «Догмы», не то того блондинчика из «Фолаута».
«Советский гражданин всегда убирает за собой посуду! Уважайте чужой
труд, время и жизненное пространство».