– Как скучно и однообразно ты живешь, Василий Сергеевич!
– Старые обиды и мелкие дрязги с супругой.
– А ведь тебе уже за сорок.
– Ты все, что мог, уже сделал для близких.
– Не пора ли заняться собой?
– Ты ведь сам называешь эту пору пикантной.
– Да, пикантной, с перчиком!
– В тебе энергии еще через край, Василий Сергеевич!
– Но помни: эта пора не будет вечной.
– Так оглянись, потянись, развернись!
– Ты никого не предаешь.
– Да ты жизнь отдашь, если надо!
– Но теперь-то просто хочешь вобрать этой жизни побольше!
– И ты ее ни у кого не отнимаешь!
– Так какое же здесь преступление?
– Покопайся в своих глубинных желаниях!
– И дай, наконец, себе волю!
Но Вася крикнул с обидой им из окна:
– Я дал жене слово больше не изменять!
Две танцующие селянки в пеньюарах обиженно переглянулись и тут же превратились обратно в двух обычных, дородных, но одетых сельских баб. Они попрощались друг с дружкой и разошлись.
– И как же тут быть? – непроизвольно, с глубоким вздохом, проговорил вслух Василий в кабинете. – Я бы не хотел изменять.
– Так вы решили не изменять? – послышался голос за его спиной.
Василий обернулся – в кабинет заходил маленький, толстенький, прилизанный мужчина с папкой в руках. Он деловито прошел к столу:
– Я поддерживаю Ваше решение. Изменять показатели в отчетности – это, знаете, чревато. Зачем? Я только что от наших ребят. Они уже обточили свои болванки. Вопрос только в том, куда их загрузить.
– Куда загружать болванки – это вечный вопрос, Поликарп Николаевич, – глубокомысленно изрек Василий.
– В том, что Вы его оперативно решите, я уже не сомневаюсь. С Вашим переводом к нам, Василий Сергеевич, все эти застойные явления стали как-то рассасываться.
– Рас…сасываться?
– Ну да. Стало, знаете, гораздо веселее. Подпишите, пожалуйста, накладные.
* * *
Под вечер дома Люба затеялась с котлетами (вот-вот должен придти с работы Вася).
– Так. А панировочные сухари? – спросила Люба сама себя и открыла пластмассовую емкость для сыпучих продуктов.
Емкость оказалась пустой.
* * *
Люба побежала через улицу в дом напротив, к Вале, своей новой подруге. Толкнула калитку.
Надо, наверное, сразу отметить, что Люба и Валя были в чем-то схожи между собой. Обеим слегка за сорок, примерно одинакового роста и комплекции, обе с короткими прическами, только у голубоглазой Любы волосы, пожалуй, светлее, а у кареглазой Вали – немного темнее.