– Минуточку, вас кто-нибудь обидел?
Слова не вылетали из горла, и я кивнула головой.
– Скажите, кто? Кто-нибудь из наших? Назовите, я сделаю так, что этот человек никогда не подойдёт даже к зданию техникума.
– Нет, не наши. – Подбородок у меня задрожал, из глаз брызнули слёзы, и я бегом выбежала из вестибюля.
Боже, что ему надо? Зачем он лезет ко мне? Ах, оставили бы все они меня!.. Дома надо ведь есть, иначе могут быть расспросы. Ела, давилась и просидела в своей комнате до сна перед открытой книгой, якобы занимаюсь. В голову лезло, что завтра он, Фантаз, опять будет меня мучить. Надо прийти очень рано, чтобы не встретиться с ним, решила я. Сказав маме, что дежурство продлится три дня, ушла чуть свет. Родители, конечно, видели, что со мной происходит, но чувствовали, что это так тяжко для меня, что не надо меня трогать. Мои милые полуграмотные (это относится к маме) родители, так тонко чувствовавшие состояние своего дитяти…
…Итак, я вошла – нигде ни души, разделась, поднялась по каменным ступеням вестибюля, завернула за угол в большой коридор и остановилась как вкопанная – по коридору ходил Фантаз. Он быстро подошёл ко мне и спросил:
– Ну как, вам легче?
Я отрицательно покачала головой.
– Ещё не прошло?
– Это никогда не пройдёт…
– Я могу вам помочь?
– Мне никто не может помочь.
И, пока я отвечала, прошла коридор. Я замкнулась: не слушала ни одного педагога, не реагировала на их шутки. Они весь месяц меня не спрашивали. Вероятно, им Фантаз, заведующий учебной частью, что-то сказал. В течение марта и апреля я никуда не ходила. Сидела в своей комнате. Ходила только к Лене Цагарелли, у неё давала волю своим слезам. За два месяца рана не прошла, но как-то затянулась. И однажды на какой-то каламбур Фантаза я улыбнулась. Боже, что с ним произошло! Он начал сыпать шутками, остротами, дабы опять вызвать улыбку, но её уже не было… Всё это время я размышляла: ну, нет со мной Марка, но я ведь хотела ещё и учиться, надо заниматься, чтобы поступить в институт. И я начала усиленно заниматься, это принесло мне некое облегчение.
Всё это время я никуда не ходила и не видела Марка. Однажды, гуляя с Леной, увидела его среди ребят. Я ухватилась за неё и попросила не оставлять меня ни на минуту и даже проводить домой. Я уже его боялась. Один раз встретились глазами, у обоих столько было в глазах… Но ни я, ни он не сказали ни слова. Я всё время помнила принцип Марка: относись к другому так, как он относится к тебе. Я его оставила, значит, теперь он оставил меня, и малейший намёк на сближение меня только унизит. Я попросила разрешение посещать вечером ещё третий курс рабфака, чтобы вспомнить начальную математику. Надо было посещать ещё и физику третьего курса.