Он вздохнул. Конечно, было очень хорошо снова быть в форме и
здоровым, но это также означало, что у него больше не было
предлогов не навещать своего отца.
Позади него раздалось сдержанное покашливание. Феликс
повернулся. Дворецкий отца стоял на мраморной лестнице, ведущей на
верхние этажи:
– Сейчас он вас примет.
Верно, подумал Феликс, вот оно. Не может быть ничего ужаснее,
чем сразиться лицом к лицу с демоном хаоса, не так ли?
Он сглотнул, затем начал подниматься по лестнице вслед за
дворецким.
Густав Ягер выглядел словно сморщенный манекен, тонущий в море
белого постельного белья. Его иссохшие руки, неподвижные и розовые,
лежали поверх пухового одеяла. Безвкусное золотое кольцо,
оправленное сапфирами вокруг буквы "Я", обрамленной рубинами,
свободно болталось на одном из морщинестых пальце. Его лицо
обвисло, как мокрое белье на веревке. Он выглядел так, словно уже
был мертв. Феликс едва узнал в нем человека, которого он все еще
считал возвышающимся над ним. Только его глаза были такими, какими
он их помнил – живыми и злыми, и способными превратить внутренности
Феликса в воду одним стально-голубым взглядом.
– Сорок два года, – раздался голос, похожий на пар. – Сорок два
года, и ничего особенного. Жалкий.
– Я объездил весь мир, отец, – ответил Феликс. – Я писал книги.
Я…
– Я их читал, – отрезал отец. – Или пытался. Мусор. Многие из
них. Гарантирую, короны не обрел.
– Вообще-то, Отто говорит...
– У тебя скопились какие-нибудь сбережения? Какая-нибудь
собственность? Жена? Дети?
– Э-э...
– Я так и думал. Слава богам, что у Отто есть щенок. А то не
осталось бы никого, кто носил фамилию Ягер, если бы я оставил ее
тебе. – Густав поднял свою слабую голову с подушки и смерил Феликса
кислым взглядом. – Я полагаю, ты вернулся, чтобы просить о своем
наследстве.
Феликс был оскорблен. Он пришел не за деньгами. Он пришел, чтобы
заключить мир. – Нет, отец. Я...
– Ну, напрасно ты будешь умолять, – усмехнулся старик. –
Растратил все преимущества, которые я тебе подарил – образование,
положение в семейном бизнесе, деньги, которые я заработал в поте
лица, - и все это ради того, чтобы стать поэтом. – Он
выплюнул это слово так, как другой человек мог бы сказать "орк" или
"мутант’. – Скажите мне, когда поэт когда-либо делал
что-нибудь полезное в мире!