– Эм? – он сильнее озадачивается.
– Не берите в голову, беременные
нелогичны, – трясу в воздухе заключением узи и киваю в сторону клиники.
– Ааа, – понятливо произносит парень,
хотя мне кажется, он ничего так и не понял, – ясно. Ну тогда я пойду, да? А то
могу проводить, если надо.
– Нет–нет, идите, все хорошо, – отвечаю
незнакомцу с улыбкой.
Едва он заходит за угол, как на меня
снова накатывает слезливый приступ. Получается какому–то случайному парню
больше дел до меня, чем родному мужу. Рука уже тянется снова набрать рабочий
номер, но в этот раз я вовремя останавливаюсь.
– А если мне поверят и решат забрать
детей? – шепчу в пространство перед собой. – Я ведь не смогу ничего сделать.
Усыпят бдительность, пока я буду вынашивать деток, а потом раз, и все. Еще и
дело состряпают, типа я ненормальная асоциальная личность, которой ни за что
нельзя доверять детей.
Резко поднимаюсь на ноги. Нужно уходить
от этой заколдованной лавочки, странно я себя на ней веду. То плачу, то Стасу
звоню, а то вообще пугаю случайных прохожих разговорами вслух. Так недалеко до
того, что кто–то точно позвонит и вызовет помощь, потом доказывай, что я
нормальная, всего лишь немного беременная и преданная мужем.
Нет, я рисковать не могу, нужно еще на
таинственный скрининг идти, там же попрошу что–нибудь для нервов, если
беременным можно хоть что–то. Столько плакать вредно. Завязываю.
И Стасу ни в коем случае не звоню. Он от
нас отказался, сам сделал свой выбор, моя совесть чиста.
Ох, а работа? Кто возьмет беременную? И
город у нас один с Богатыревыми на двоих, мне теперь всю жизнь теряться?
Столько вопросов, а ответы только
предстоит найти.
Хотя я живу на отшибе, едва ли кто–то из
бывшей семьи случайно заглянет в мой район, тут, наверное, не стоит
волноваться. Повеселев, заворачиваю за угол, решив зайти в супермаркет,
выполнить–таки роль прилежной хозяйки и накормить гостей, как замечаю совсем нежелательную
личность.